Моник после многочисленных протестов позволила Роджеру затащить себя в повозку, где нарочито села ко всем спиной.
Софрония посмотрела на школу в бинокль. И смогла разобрать два лица, высунувшихся из нижнего люка в переднем отсеке, одно черного юноши, другое неряшливого ребенка, бешено махавших вслед — Мыло и Вив провожали ее в собственной неподражаемой манере. Прекрасно зная, что им ее в толпе не разглядеть, Софрония тем не менее помахала в ответ.
Потом посмотрела поверх корабля. Ей показалось, что точки стали ближе и наверняка означают налетчиков.
— Готовы, мисс?
— Конечно, Роджер.
— Ой — ой, подождите, я забыла! — завопила Димити. — Пилловер. Мы можем взять его с собой? Подозреваю, у мамы из головы вылетело, что его нужно подвезти. Когда она в злобном состоянии, становится очень рассеянной.
Софрония пожала плечами:
— Он маленький. Ты согласен, Роджер?
Роджер с готовностью откликнулся:
— Хозяйка наказывала обязательно забрать всех вас, а не упоминала, что я не могу захватить еще кого — то.
Димити осмотрела толпу.
— Где же этот прыщ?
— Ищи компанию Поршней, — посоветовала Софрония.
— О, Пилловер не член клуба. Ему не хватает удали.
— Разве я утверждала, что он Поршень? Вот! — указала Софрония туда, где с мрачным видом праздно маячила группа мальчишек.
Они все носили черные и коричневые одежды, зачесанные назад волосы блестели от избытка помады, а на головах красовались вечерние цилиндры — хотя мальчики еще не были представлены и не наступило время для чая.
— Кто они, по — твоему? — спросила Софрония.
— Поршни конечно, — ответила Димити.
На шляпе каждого мальчика была повязана лента цвета меди, а на жилетах висели шестеренки. Один или двое водрузили на поля шляп защитные очки. И все как один были в сапогах для верховой езды, хотя ни единой верховой лошади поблизости не наблюдалось.
Софрония заметила несколько потрясенным тоном:
— Кажется, некоторые нанесли на лицо краску.
— Краску для век, вокруг глаз, — пояснила Димити.
— Роджер, можешь подъехать вон к тем мальчикам, пожалуйста?
— К этим слабакам, мисс? — уточнил Роджер.
— На твоем месте я бы при них так не выражалась.
Роджер с плохо скрываемым презрением во взгляде направил пони к упомянутой компании.
И в самом деле, в центре обнаружился Пилловер. Он сидел на крышке сундучка, погребенный под своим большим не по росту промасленным пальто с поношенным котелком на голове, и читал потрепанную книгу, пока мальчишки вокруг издевались над ним, словно он был эму из зоопарка.
Тем не менее, их поведение резко изменилось, стоило подъехать повозке, набитой девочками.
— Лорд Пустозвонс, — обратилась Димити высокомерным тоном. — Что это вы делаете с моим братом?
Долговязый рыжий юнец с безвольным подбородком приподнял перед Димити шляпу и с наглой ухмылкой ответил:
— Просто чуток забавляемся, мисс Пероблекли — Тынемот.
Его глаза ощупали повозку, задержались на Софронии, которая прямо смотрела на него немигающим взором, не свойственным леди манером, и двинулись к Моник. Моник, как все старшеклассницы при встрече с младшими мальчиками, притворилась, что вся компания Поршней просто не существует. Она сосредоточила внимание на дороге: эта поза подчеркивала ее красивые черты и гибкую шею.
Софрония вспомнила, что Пилловер говорил о Поршнях. Мерзкие типы. Один или два, к несчастью, были привлекательны. Она обменялась взглядами с темноволосым бледным юношей с угрюмой складкой губ и раздраженным выражением на лице. Он встретил ее взгляд, и глаза его метнулись в сторону, как у дикого животного. Софрония подумала, что он красив. Его несколько неуклюжие манеры напоминали капитана Ниалла. Может, он обладает тем, что скандальные журналы называют привлекательностью оборотня? Софрония не сказала им ни словечка. Их ведь не представили. Зато улыбнулась самой приветливой улыбкой Пилловеру.
Чего Софрония не знала и еще не научилась держать в узде — это мощную силу своей улыбки. Каждое утро в зеркале она видела вполне миловидное, но нельзя сказать, что потрясающей красоты лицо, но когда Софрония улыбалась во всю мочь, являя силу своего скрытого характера, то разила наповал. Это было одной из причин, почему Моник так ее невзлюбила.
Пилловер ответил на улыбку тем, что закрыл книгу и ухмыльнулся Софронии. Его суровое выражение, маска, за которой пряталось беспокойство, быстро растаяло.
— Поедете на бал, мистер Пероблекли — Тынемот?