Софрония пребывала в недоумение, что делать со своим нарядом: за несколько месяцев отсутствия она сильно выросла из последнего праздничного платья. И находила, что не столь необходимо интересоваться подходящим бальным платьем, сколь понимать, что полезно соответствовать светскому событию — особенно, когда где — то рядом болтаются прототипы. Оставив Моник на попечении Пероблекли — Тынемотов, она пошла разыскивать сестер и нашла Петунию, поскольку старшие сестры еще не явились.
Петуния пребывала на небесах, — если таковое определение подходит к облачению в розовое тюлевое платье с множеством бантов и рюшек в окружении хихикающих подружек, — и не обрадовалась встрече с младшей сестрой — сорванцом.
— Так ты вернулась, Софрония?
— Мамуленька мне разрешила.
— Не похоже, чтобы на тебя навели лоск, — критическим взором осмотрела Софронию Петуния.
Софрония изобразила один из новоприобретенных реверансов.
— Заверяю тебя, я удовлетворяю многим необходимым требованиям. — Выпрямившись, она сказала без тени насмешки: — Ты выглядишь восхитительно, Петуния.
По правде сказать, сестра походила скорее на клубничную меренгу, но Софрония решила, что использовать приобретенные знания нужно как можно чаще. Петуния представляла собой подходящую цель для их применения.
Петуния и ее милые подружки, все как на подбор в локонах и ленточках, попытались сохранить невозмутимый вид.
— Ладно, в таком случае рада тебя видеть дома.
— Петуния, мамуленька не соизволила заметить, что я все еще расту. Можно позаимствовать у тебя платье?
Петуния не была такой уж жестокосердой.
— Конечно. Наверно, тебе подойдет какое — нибудь с прошлого сезона. Возможно, придется набить корсет. Погоди, дай взглянуть. Возможно, и нет. Как ты выросла!
Петуния порылась в своем гардеробе и откопала синее платье с широкой юбкой из тонкой материи и многочисленным кружевом по подолу.
— Премного благодарю!
Софрония умчалась прочь, оставив Петунию, малость ошеломленную переменами, произошедшими в сестре. Впрочем, Петунию снова отвлекли сутолока предстоящего бала и важность лишь незначительного нанесения румян на щеки.
Софрония вернулась в детскую. Одетая в элегантное платье цвета бледного золота Моник томилась в углу, а Димити втолковывала скучающему братцу, чем отличаются те или иные украшения.
— Ах, что за прелестное платье, — воскликнула Димити, которая обожала кипы пышных юбок.
Ее собственное вечернее платье фиолетового цвета не подходило для девочки ее возраста, не говоря уже о многочисленных слоях жемчуга, обвивших шею.
Моник, не в силах утерпеть, съязвила:
— Оно было модно в прошлом сезоне!
Софрония кивнула:
— Знаю, но это лучшее, что я смогла достать. Мамуленька забыла заказать мне платье. По правде говоря, не думаю, что она ждала моего появления. Ничего, сгодится.
— Только представьте — явиться на первый бал в одолженном платье с прошлого сезона!
От одной этой мысли Моник передернуло.
Софрония влезла в платье, и неприятные впечатления от его старомодности каким — то образом смягчились тем, что оно ей прекрасно подходило. Димити застегнула пуговки на спине. Поразмыслив, Софрония решила, что Плосконюх скорей пригодится, чем будет служить помехой, и подхватила его на руки.
— Ты же не можешь носить мехазверька как украшение! — прошипела Димити.
Софронию тут же осенило. Она замотала тело — сосиску песика в бархатный шарф и повязала кружевной оборкой так, что высовывались лишь головка, лапки и тикающий хвостик. Потом обернула каждую лапку в кружево и повязала бантом, другую ленточку — на шею и хвостик, превратив мехапесика в ридикюль в форме собаки с бронзовой головой.
— Изумительно! — одобрила Димити. — Выглядит крайне модно и совершенно по — итальянски!
Софрония повесила Плосконюха на плечо и наказала ему не ерзать, ни отрыгивать пар и не вываливать пепел в следующие три часа. Плосконюх пошевелил хвостом, словно понял всю важность ситуации.
Девочки и Пилловер, доставший откуда — то вполне пригодный костюм, ходили за Моник по пятам. Они легко перекусили в гостиной, вдали от приготовлений, и сели пить чай, пока не зашло солнце и не стали прибывать гости. Никто не склонен был куда — нибудь идти, пока Моник не трогалась с места. Она не пойдет на прием, пока прием не в самом разгаре. Нет ничего хуже, чем явится на бал раньше времени! Наконец она встала, и с шелестом то же самое проделали Софрония, Димити и Пилловер.