Димити, Софрония и Пилловер сновали в толпе, выискивая миссис Ракогусь. Точнее, высматривала Софрония, а ее друзья, которые никогда не встречали эту достойную леди, то и дело озабоченно спрашивали:
— Это она? Это она?
Истерика Петунии увяла, когда в зал ворвалась Моник. Ее появление вызвало куда большее оживление, чем явление Софронии. Все внимание от Петунии и ее поруганного пунша обратилось к новому представлению.
Мисс Лужайкуз имела решительно непристойный вид — золотое платье отсутствовало — и пребывала в неистовой ярости, одетая лишь в подпаленное и порванное белье.
Софрония могла бы поклясться, что позади Моник в тени сада прячутся франт и Засольщик. Если мысли их текут в правильном направлении, они станут подозревать, что с прототипом сбежал один из Поршней. То есть в случае, если они поверили, что прототип у Моник украли и она не прячет его сама.
У Моник же имелись собственные соображения, кто мог стянуть прототип. С дико растрепанными волосами, развевая оборванными нижними юбками, она сверкала глазами. И выглядела как великолепная богиня мести из древнего эротического мифа. Источая злость, она решительным шагом вторглась прямо в гущу вальсирующих.
Софрония притворилась, что ее не замечает. Толпа расступилась.
«Просто делай вид, что не происходит ничего особенного, — твердила себе Софрония, — будто бы я каждый день это проделываю, прячу крайне желаемые вещи в фальшивой сумочке».
Подбоченившись, Моник остановилась в шагах шести — семи от Софронии, издала возглас праведного гнева и запустила сырный пирог ей в голову.
По всеобщему признанию присутствовавших, дебютный бал Петунии Тряпочертик имел оглушительный успех. На нем имели место весьма хмельной пунш, многообразные танцы, прекрасная музыка и прерванное веселье. Никто не мог взять в толк, почему красавица мисс Лужайкуз оголилась, каталась по земле в саду, швырнула пирогом в младшую девицу Тряпочертик, прежде чем, зарыдав, удалиться, но одно было ясно — это явилось главным событием вечера, который несомненно удался.
Заляпанная с ног до головы ошметками пирога Софрония вышла из зала в сопровождении матушки лишь затем, чтобы отвлечь озабоченное кудахтанье миссис Тряпочертик весьма странным требованием.
— Мамуленька, — обратилась Софрония к матушке, — я безотлагательно должна поговорить с миссис Ракогусь. Я ищу ее уйму времени. Разве ее нет на балу?
У миссис Тряпочертик выдался неудачный вечер. Ее старшая дочь пребывала в расстройстве, в напитках царил полнейший хаос, а все довершалось непристойным поведением и необъяснимым швырянием пирогами. У нее не было настроения потворствовать абсурдным желаниям Софронии.
— О, Софрония, ну в самом деле, неужели сейчас время для твоих капризов?
— Боюсь, что да. Она здесь?
Миссис Тряпочертик неопределенно помахала рукой.
— Кажется, она удалилась в гостиную. Если бы я могла поступить также. Ступай, коли тебе нужно.
На мгновение мамуленька приняла тоскующий вид. Потом поплелась искать Важномрачнера, чтобы он разобрался с останками почившего сырного пирога.
Софрония пробралась в гостиную и обрадовалась, застав миссис Ракогусь одну, потягивающую чай и наблюдающую в окно приезд и отъезд гостей. Она посмотрела на Софронию, когда та появилась.
— Мисс Софрония? Что случилось? В чем это вы измазались — в сыре и луке? Неужели вас ничему не обучили в школе совершенства?
— Само собой разумеется, очень даже многому.
— Что — то не видать.
— Заодно кое — что уразумела о вас.
— Простите, юная леди!
— У нас нет времени ходить вокруг да около, миссис Ракогусь. Я должна помнить уроки. В любой момент Моник может заметить, что я ушла. Или Засольщик. Или человек из Вестминстера. Нам нельзя раскрывать ваш маскарад.
Она незаметно оглядела тучную матрону. Для нынешнего вечера миссис Ракогусь обрядилась в черное кружевное платье, расшитое красными розами наряду с различными оборками на юбке и отделанное розовым кантом по горловине и рукавам. Такое платье предпочли бы молодые и не очень благочестивые вдовы вдвое младше миссис Ракогусь.
«Она скрывается за нелепой внешностью, — сообразила Софрония. — Прекрасная тактика».
Миссис Ракогусь посмотрела на Софронию так, будто та надела шотландский тартан и сплясала ирландскую джигу.
Софрония вручила ей ридикюль из Плосконюха.