Сажусь за руль. Она копается в сумке, достает телефон.
— Блин… — вздыхает и что-то раздраженно пишет.
— Дома потеряли? — завожу мотор.
— Да так, — отмахивается, не давая никаких внятных пояснений.
До ее дома едем молча. Она просит остановить в начале и не заезжать во двор. Гашу фары и свет в салоне. Разворачиваюсь к ней полубоком и убираю за ухо рыжую прядь волос.
— Спасибо за вечер, — очерчиваю пальцем скулу.
— Что ты делаешь? — она совершенно теряется. Коньяк работает на меня на все сто процентов.
— Ничего, — убираю руку. — Не опаздывай завтра, — включаю свет, и он бьет нам по глазам.
— Пока, — сама открывает дверь, выскальзывает на улицу, оставляя после себя только запах.
Мне остается смотреть ей в спину, пока та не скроется за подъездной дверью, и ехать домой, гасить свое неудовлетворение собственными силами.
Глава 7
Евгения
С приятным теплом в груди и пустой головой подхожу к подъезду. Поднимаю голову на наши окна. В гостиной мелькает белое пятно от телевизора. В глубине души я надеялась, что Вася спит, но похоже, так и не дозвонившийся до меня муж, решил дождаться загулявшую жену. Я уже отвыкла от него такого. Когда звонит, беспокоится. Сегодня это дико раздражало. Получается, я сама себе противоречу. Не этого ли я хотела? Вернуть внимание мужа себе, оторвать его от компьютера.
— Странная ты, Женя. Нелогичная, — говорю сама с собой поднимаясь по ступенькам. — Надо на гормоны кровь сдать. Уверена, дело в них.
Дверь решаю открыть своим ключом. Время то ещё в принципе детское, но пусть Васька спит. Пожаааалуйста.
— Мда, Рузанова. Это не гормоны, это коньяк!
Включаю бра в прихожей. Ее заливает мягким жёлтым светом. Его вполне достаточно, чтобы переобуться, бросить сумку и не спотыкаясь пройти в квартиру.
— Ты поздно, — из дверного проема появляется Вася. В тех же шортах, что надел утром, а футболку сменил на майку-боксерку.
— Я же тебе написала, мы были на двух важных встречах, потом был деловой ужин. Что за панику ты развёл?
— Деловой ужин с новым молодым и богатым боссом? — продолжается допрос. — Вы были там вдвоем? На этом ужине.
— Вась, ты чего завелся сегодня? Отелло, — не могу сдержать улыбки.
— Считаешь, у меня нет повода? Жена провела вечер с другим мужиком, вернулась затемно, еще и бухая!
— Дурак, ты Васька. Ему девятнадцать лет. Де-вят-над-цать. Нашел к кому ревновать! К мальчику. Я в душ, ладно? Ног вообще не чувствую. — протискиваюсь мимо него к комнате.
— Ужин можно не греть, как я понимаю? — не отстает он.
— А ты приготовил? Умница, — чмокаю его в нос. — Я на завтрак съем. Чай сделаешь?
Муж кивает, а я ныряю в шкаф за своим халатиком и закрываюсь в ванной. Открыв воду, долго смотрю на себя в зеркало. Глаза пьяно блестят, щеки горят, как у девственницы после первого поцелуя, а на скуле до сих пор ощущается прикосновение пальцев Ивана. Вот что он себе позволяет?
"Признайся, тебе ведь понравилось. Это было похоже на свидание" — издевается внутренний голос, почему-то напоминая мне Динку.
— Не понравилось мне! Мне не может такое нравиться! Не с ним! — раздражаюсь на себя.
Раздевшись, встаю под едва теплую воду и подставляю лицо под капли. Они стекают по щекам, подбородку, шее, задевают ставшие гиперчувствительными соски и падают вниз.
Горьковатый, тяжелый запах Кравцова все еще стоит у меня в носу. Этот засранец позволил себе бесцеремонно напоить меня и перешагнуть личные границы.
Только пила я сама, глядя в его светло-серые глаза, как загипнотизированная.
Ой, дура… Куда? Нельзя. Ненормально это.
А что нельзя? Глаза закрыты, а низ живота ноет, истосковавшись по мужской ласке. Так, глупая женская фантазия. Ее же я могу себе позволить? Всего один разок, на секундочку, а завтра снова буду сильной, независимой… И уставшей.
Ванечка сказал, у меня глаза красивые. Это вызывает улыбку, а ладонь сама скользит по животу вниз. Со стоном зажимаю ее между бедер и толкаю пальцы во влажную плоть. Кусая губы, двигаю ими внутри, вытаскиваю, раскрываю набухшие складочки и размазываю смазку. Мне стыдно и жарко одновременно. Там же муж, а я тут… Но между ног все ноет от желания, и я давлю на клитор, ускоряю движение пальцев быстро взрываясь ярким, голодным оргазмом, и на дрожащих ногах опускаю на дно ванны.
— Черт… — тяжело дыша, упираюсь лбом в колени.
В дверь раздается тихий стук.