По всей вероятности, можно предположить, что погребъ в сохранившихся примерах входит в устойчивое выражение. Вероятно, то же самое наблюдается и со словом погренути в так называемых междукняжеских договорных грамотах: повторяются одни и те же стереотипные фразы. Поэтому добраться до первоначального смысла слов погренути и погребъ в этих устойчивых сочетаниях можно лишь косвенным путем. Единственный пример, который мог бы дать ключ к их первоначальному значению, это выражение рѣзъ погренути в Русской Правде. Прежде чем вплотную заняться этой фразой, необходимо установить, какое из предложенных первоначальных значений слова рѣзъ правильно. Дело в том, что хотя нельзя, конечно, ничего возразить против предположения, что это слово формально соотносимо с резать[49], семантические связи между ‛резать’ и ‛рост’ (=‛процент’) не вполне уяснены.
Миклошич считал, что зависимость между корнем rěz и рѣзъ неясна[50]. Преображенский, однако, понимал ее таким образом: «м.‑б., это значитъ вначалѣ верхъ, вершокъ в сыпучихъ тѣлахъ, срѣзываемый линейкой и служащій процентомъ заимодавцу. Не совсѣмъ ясно»[51]. Против этого предположения Преображенского можно, во-первых, возразить, что мы не знаем, было ли «срезывать верх» техническим термином при определении ренты на сыпучие товары[52]; во-вторых, в древнерусском языке уже имелся термин для ренты при займе сыпучих товаров, а именно присопъ. Это слово — если мы придерживаемся цитированного объяснения Преображенского — должно было бы в первую очередь получить общее значение ‛рента’. Кроме того, существовало еще несколько слов, для обозначения ренты в специальном смысле соответственно типу товара, например наставъ при займе меда, приплодъ[53].
М. Ф. Владимирский-Буданов еще раньше объяснял рѣзъ как ‛прирезку, прибавление к металлической монете или шкурам ценных зверей’[54]. Это объяснение не дает, однако, ответа на вопрос, почему слово рѣзъ получило общее значение ‛рента’, в то время как слова, обозначающие особые виды ренты (для различных товаров), продолжали существовать. Действительное основное значение слова рѣзъ по Фасмеру — ‛Einschnitt, Kerbe’, но он не рассматривает семантически связь между значениями слов Einschnitt и рента[55].
Однако уже Даль предложил правильное толкование слова рѣзъ, толкование, которое, кроме того, поддерживается его верным представлением о природе этих «нарезок». А именно, он считал, что рѣзъ — это нарезка или врез, которые делались на бирке для обозначения долга; Даль цитирует фразу: «есть на моей биркѣ и твой рѣзъ»[56]. Общеизвестно, что нарезка сыграла и все еще играет важную роль в общественных организациях всего мира, независимо от их принадлежности к определенной культуре и цивилизации, в качестве числового обозначения самых различных предметов и явлений. Корни этой особой области применения уходят вглубь, к самому зарождению человеческой культуры; нарезка была, вероятно, предшественницей цифр и букв, которые она в некоторых случаях может заменить и сейчас[57].
Если мы в этой связи ограничимся только славянской культурой, то известно, что черноризец Храбр уже нашел у славян «черты и рѣзы», с помощью которых они «чтѣху и гатааху», и Ягич с полным правом считал, что под «чтѣху» подразумевается счет. К этому Ягич прилагает показательные примеры с бирками, на которых врезанные нарезки обозначали различные числовые величины и, что особенно для нас интересно, различные долги и платежи[58]. Когда нужно было на палочке, разделенной на две одинаковые половинки — одну для заимодавца, другую для должника, — обозначить, что долг заплачен, поступали следующим образом: или просто уничтожали бирку[59], или вычеркивали нарезку[60], или перечеркивали ее[61]. Последний вариант напоминает об упомянутом Ягичем случае: «Въ случаѣ, если должникъ заплатилъ только часть той суммы, которая отмѣчена на рабошѣ [т. е. на бирке], эта часть знаковъ подрѣзывается внизу…»[62].
52
У Даля (I, стр. 348) говорится: «
54
«Хрестоматия по истории русского права» I, 1899. — За неимением этой книги, сведения почерпнуты из ПР II, стр. 418.
57
Ср., например: М. Verworn. — «Korrespondenzblatt der deutschen Gesellschaft für Anthropologie, Ethnologie und Urgeschichte» 42, 1911, стр. 53.
61
Ср., например, «Viehzucht und Hirtenleben in Ostmitteleuropa. Ethnographische Studien». Budapest, 1961, стр. 623.