В случае с балтийскими странами, существование балтийских русских и представителей других этнических групп, их особые и сложившиеся этнокультурные идентичности являются достаточной причиной необходимости признания их особых прав, а также закономерным условием демократического развития данных политических режимов.
Главным выводом нашего исследования является то, что этническое большинство и субординируемые этнические меньшинства в Латвии идентифицируют себя с идентичностями «разных миров», что потенциально или явно результируется в этнополитических и культурных конфликтах. На основе факторного анализа были выявлены существование устойчивых и высоких корреляций между переменными этнической принадлежности, языка и национальных символов культуры. Высокая этнокультурная самоидентификация национальных и этнических общностей в Латвии характеризуются также устойчивыми этническими связями и групповой сплоченностью.
Данные исследования свидетельствуют в целом о снижении этнической предвзятости и предрассудков, враждебных настроений по отношению к этническим меньшинствам; представление респондентов об исчезновении латышской нации, культуры и языка, а также национальной мести как расхожих стереотипах не является статистически значимым и противоречит утверждениям властной элиты. Несмотря на наличие положительных условий для национальной консолидации, латвийское государство не заинтересовано и не обладает действенными инструментами для решения этнокультурных конфликтов и развития их политической и этнокультурной идентификации.
Заключение
Общее заключение, к которому привели концептуальные подходы и эмпирические данные нашего исследования, как и обнаружения и взгляды в процессе гражданской включенности в общественно-политическую жизнь, позволяют судить о существовании двух принципиально разделенных политических и этнокультурных общностях при институциональном доминировании титульной нации. Интегративный ресурс в обществе полностью исчерпан, а сама риторика общественной интеграции (навязанная извне как одно из условий евроинтеграции) вызывает лишь раздражение и смутные ассоциации. Представления о политической общности (иначе, отношение к государству), достаточно оптимистично разделяемые большинством населения Латвии к концу 90‑х, полностью девальвированы к 2013 г. Атрибуты латвийского государства и его узнаваемые маркеры, так же как и идеология независимости, стремительно нивелируются в общем котле рыночных отношений, европейской интеграции и неконтролируемой миграции.
В контексте примордиалистского подхода национальной идентичности и этнических конфликтов титульная идентичность консервативна и капсулизирована, запас прочности которой значительно подпитывается историческими, культурными и лингвистическими символами прошлого. Доминирующая латышская национальная идентичность, встроенная в вертикальную иерархизированную этническую стратификацию, выступает главным модератором в этнических отношениях. Мобилизируемая этничность на топ-позициях этнической стратификации приводит к концентрации элитарных и гегемонистских инструментов по созданию границ и устойчивости собственной национальной идентичности и эффективной защите от давления извне. «Правильная» этничность как определяющий фактор обладает наибольшим ресурсом конкурентности в сравнении с иными личностными, профессиональными и деловыми качествами. Помноженная на статусные позиции и роли, этничность выступает важнейшим строительным материалом для этнонационализма.
Этнический национализм в Латвии является функциональным инструментом властной элиты в целях консервации этнополитической стратификации и неравенства, а также необходимым периферийным средством поддержания европейского экономического иерархического неравенства в условиях экономического кризиса.
Общая этническая ситуация в Латвии конфликтогенна, однако этнический конфликт не находится в фазе открытой манифестации и не ориентирован на насильственные формы противостояния. Ориентация на сопротивление режиму и другие формы оппозиционной борьбы с целью защиты собственных интересов этническими меньшинствами соотносится с конституционными нормами индивидуального и коллективного самовыражения. Политический протест как выражение демократической ценности и гражданской ответственности не обладает ресурсом легитимности со стороны правящей элиты и, в основном, реализуется лишь представителями этнических меньшинств. Вместе с тем можно охотно допустить провокационную локальную режиссуру массовых этнических противостояний с целью маскировки социального неустройства и продолжающегося экономического кризиса.