В целом, всё, слава богу! Багажник и бампер приняли на себя нагрузку и смягчили удары. Машина не вылетела с дороги. Корпус сильно смят – но все целы.
Нет связи, не работают телефоны. «Аисты» приводят из ближайшего села скорую. До больницы в Бичуре 40 километров. Возвращаемся туда. Скорая преодолевает этот участок за час. Едем очень медленно, чтобы не трястись.
Через два часа Маша уже в покое, на больничной койке. Осмотр. Рентген. Всё цело. Можно выдохнуть. Приютившие нас вчера хозяева уже здесь. Помогают всем миром.
Возвращаемся к ним на двор. Разбор полётов под крепкий алкоголь. Сон.
День 21. Бичура – Чита. 470 км
С утра несёмся к Маше. У неё все хорошо. Улыбается, как всегда, и уже, как обычно, с ходу подкалывает. Маша – «стронг»! И не в такие передряги попадала.
Экспедиция совещается. Для «Барыг» маршрут закончен. Здоровье Маши важней всего. Для экспедиции, это серьёзная потеря. С этими людьми весело, интересно и есть чему поучиться. Жаль, в общем, дико! Может, ещё какой-нибудь маршрут вместе сделаем. Прощаемся и выдвигаемся на Читу. Из шести машин осталось три. Из пятнадцати человек осталось семеро.
«Мумусик»: Тёма, Лесной.
«Буцефал»: Ваня, Вася, Женя.
«Аисты»: Дима, Света.
Проходим Малый Кудолей и злосчастную ложбину. Валяется наш мусор. Багажник и канистры за ночь умыкнули местные.
Река Хилок от Бичуры сопровождает нас по всей Бурятии. Пересекаем её несколько раз. Еще с десяток лет назад, это была достаточно широкая полноводная речка. Но сейчас из-за бесконтрольной вырубки леса река мелеет. Водитель скорой в Бичуре поведал леденящую душу историю о перестрелке китайцев и бурят, которая состоялась аккурат позавчера. Китайцев ещё не забрали из местного морга родные. Лес парни делили.
До Читы почти пятьсот километров, в основном по горам Бурятии. Красивейшие виды. Умопомрачительные пейзажи. Слушаем бурятские диски.
Проходим Шебартуй, Хохотуй и Тарбагатай. Сюда Екатерина ссылала раскольников.
Навстречу тянется нескончаемый караван перегонщиков. Наше лобовое стекло усыпано останками многочисленных насекомых. Фауна здесь богатая. Время от времени останавливаемся и протираем стёкла.
Встречаются велосипедисты с сумками на багажниках. По таким горам на велосипеде? Подъёмы тут непростые. Вообще, на трассе встречаем массу безумцев, которым не сидится дома. Они движутся через всю страну, кто на чём! На каких-то самодельных полулежачих трёхколёсных велосипедах, мотоциклах, мопедах, старых «Москвичах» и «Запорожцах». Совершенно спятившие бредут пешком!
Больше всего потрясает рассказ о пожилой финке, которая пешком дошла за девять месяцев из Хельсинки до Читы! О ней нам поведал читинский патруль на въезде в город. Когда она добралась до них зимой, лицо её было покрыто ледяной коркой, как у полярников. Дальнейшая судьба её не известна. Путь она держала на Владивосток.
Въезжаем в город и селимся в гостиницу. Завтра начнётся оффроуд!
День 22. Чита – Сбега. 450 км
Вот и Чита! Богата страна реками. В городе ли, в палатке ли – просыпаюсь и с утра вид на реку. Здесь реки: Чита и Ингода. Приятный городок у подножья гор.
Левый руль тут уже надо поискать. В целом ощущение оккупации и осадного положения. Всё в городе продублировано на китайском. В номере телевизор и холодильник с кнопками, подписанными на китайском. Всё строительство в городе ведут китайцы. Впрочем, строят хорошо и добротно. По оценкам местных властей в городе порядка двадцати тысяч китайцев. Многие с семьями. Селятся и живут. Домой не собираются. Ведь работы в стране, где никто работать особо не хочет – непочатый край. Прогнозы писателя Сорокина сбываются потихоньку.
Культурная жизнь не стихла в городе летом. На гастролях бурятский балет и якутский цирк. На плече Ильича на центральной площади примостились голуби. Плечо и лысина в разводах голубиного помёта. Физиономия добродетеля забавляет. Наблюдаем его в каждом городе. Сколько ещё пройдёт времени, пока города избавятся от нелепой фигуры с вечно протянутой рукой.
Выдвигаемся из города на знаменитую М58. Федеральная трасса «Амур» – позор и пятно на репутации всех меняющихся властей страны. Проклятие перегонщиков. Две тысячи километров пыльного грунта, местами переходящего в подорванные минами русские горки. Здесь не просто бросали с пикирующих бомбардировщиков снаряды. Здесь враги метали серьёзные тяжёлые авиационные бомбы ковровым методом. Болтаемся из ямы в яму. Видимость нулевая из-за пыльного шлейфа впередиидущего.