Начальные этапы происхождения человеческой речи реконструируются в подавляющей своей части с помощью экстралингвистических данных[76]. Естественно, что такая реконструкция несвободна от многих спорных моментов, требующих дальнейшей разработки. Однако сама эта проблема лежит за пределами нашей темы и входит в нее лишь частично, с того момента, как мы переходим от происхождения речи, как коммуникативного механизма, свойственного человечеству в целом, к происхождению языковой дифференциации, или, что тоже самое, происхождению отдельных языков, сразу же становящихся этническими маркерами. Вклад лингвистики и в эту проблему пока невелик и ограничивается более или менее умозрительными соображениями, не находящими общего признания среди специалистов.
Звуковая коммуникация широко распространена у животных, хотя она никогда не остается единственной и сопровождается значительным развитием других коммуникативных средств — выразительных движений, выделений и т. п. К сожалению, информация обо всем этом еще незначительна. У приматов звуковая система коммуникации развита в высокой степени, что особенно справедливо по отношению к человекообразным формам[77], хотя и выразительные движения в качестве коммуникативных средств имеют свое значение[78]. Сфера звуковой сигнализации может быть дополнена так называемыми жизненными шумами, т. е. звуками, не несущими как будто семантической нагрузки. Отдельные исследователи видят именно в них звуковой материал для формирования человеческой речи[79], но мнение это имеет и противников[80]. Существенным для нашей темы является, однако, не это, а подход к звуковой коммуникации приматов, и особенно высших приматов, с точки зрения выраженности групповой дифференциации в наборе звуков и их интенсивности. К сожалению, мне неизвестны работы, в которых применительно к человекообразным приматам и вообще к приматам затрагивалась бы эта сторона дела, но небольшое число наблюдений в этой сфере имеется над другими животными: отдельные сообщества стадных млекопитающих, в частности копытных, отличаются на фоне видового стереотипа как будто какими-то специфическими сигналами, распространяющимися, правда, и на незвуковую сферу[81]. Можно предполагать, что аналогичная специфика, пусть выраженная в зачаточной форме, свойственна и сообществам приматов и служит дополнительным фактором узнавания особей, принадлежащих к одному и тому же сообществу.
Разумеется, если будет открыта и достаточно полно проанализирована специфика групповой коммуникации приматов, все равно не будет никаких оснований видеть в ней основу для образования отдельных человеческих языков. Формирование чисто человеческой речи (пусть в зачаточной форме пока еще аморфного на ранних стадиях и нерасчлененного речевого потока) мощным образом преобразовало всю сферу коммуникации, резко сократило внеречевую сферу общения и в то же время расширило до значительных пределов само значение обмена информацией в человеческом обществе по сравнению с сообществами животных. Можно думать, что различия в фонетической окраске речевого потока, словотворчестве, образовании простейших иерархических систем языка, т. е. примитивной структуры, формировались на протяжении многих поколений по способу проб и ошибок, т. е. на основе статистического принципа в условиях относительной изоляции творящих языки коллективов. Из этого вытекает один важный вывод — как только оформились сколько-нибудь затруднявшие взаимное общение системы звуковой коммуникации (охватывали они на первых порах отдельные популяции, несколько популяций или очень большое число популяций трудно сказать, хотя средний вариант кажется по многим соображениям, в том числе и на основании современной географии языков и диалектов, более вероятным), они стали мощным барьером на пути проникновения в отдельные группы или их совокупности носителей других языков и даже диалектов. Поэтому изоляция популяций, а скорее их совокупностей, по-видимому, усилилась после образования языковых различий и оставалась на одном уровне до появления многих социальных институтов, внутри которых языковые барьеры преодолевались уже в системе иных, более развитых социальных отношений.
76
77
78
81