Для обозначения такого коллектива наиболее подходит название предплемени[106]. Предплемя, будучи относительно эндогамной единицей, является низовой единицей популяционной структуры раннего сапиентного человечества[107]. В то же время предплемя является его первой и пока единственной этнической единицей. Дело в том, что сближение диффузно расселенных стад-протородов в предплемени попарно, установление в паре стад (затем родов) особо тесных отношений означало появление нарастающей дискретности в сети прежде диффузных человеческих популяций. Если ранее все коммуникационные связи между коллективами людей были равнозначны, то теперь одни связи стали гораздо теснее, другие за счет этого, если не прервались полностью (контакт между разными предплеменами не мог не осуществляться), то стали значительно слабее. Поскольку этот процесс (назовем его этногонией) совпадал более или менее в хронологических рамках с процессами сапиентации и с завершающей фазой глоттогонии, т. е. первичного становления членораздельных языков, то создались условия для того, чтобы эти языки, все еще находясь в состоянии первобытной языковой непрерывности, постепенно стали бы развиваться каждый в своем направлении, наращивая черты различия в рамках отдельных предплеменных языков. Эта же ситуация способствовала и ходу расовой дифференциации, началу становления расового многообразия человека современного вида.
Обрисованные нами процессы не везде получали полное выражение. Однако условия для них имелись по крайней мере, в обширной полосе умеренной зоны Евразии, отчасти и в саванновых районах Африки, а также в значительной части Австралии, где до эпохи термического максимума существовала обильная фауна дипротодона, не уступавшего как объект охоты мамонту и другой крупной дичи Евразии. В этих благоприятных, прогрессивных условиях и сложились, очевидно, те довольно сложные формы социальной организации, которые были унаследованы охотничьими племенами последующего периода. В Евразии это были племена эпохи мезолита, вынужденные перейти вновь к бродячей охоте на мелкую дичь вследствие истребления крупной (бизонов, мамонтов), в Австралии та же судьба ожидала аборигенов с истреблением дипротодона и наступлением термического максимума. Именно с этой эпохой, в Евразии соответствующей мезолиту, нам представляется возможным связать появление отцовского рода, который характерен почти для всех современных обществ бродячих охотников и собирателей.
В условиях, когда вновь стал невозможным дислокальный брак, он должен был стать вновь унилокальным. Но уксорилокальным он стать не мог — этому препятствовала сложившаяся традиция, при которой мужчины оставались в своем коллективе, в рамках сусу. Она поддерживалась и сохраняющейся и ставшей еще более острой заинтересованностью коллектива в сохранении в своих рядах мужчин-охотников. Следовательно, брак должен был стать вирилокальным, что вело к переходу рода от матрилинейности к патрилинейности. В этих условиях сохранение крупных хозяйственных единиц — предплемен и оседлых родов — было невозможным. Наиболее часто встречающаяся, почти повсеместная численность коллектива бродячих охотников — около 25 человек[108]. Разумеется, такой коллектив не может быть племенем. Обычно он не совпадает и с отцовским родом. Но племя, состоящее из таких коллективов, каждый из которых нуждается при самых благоприятных условиях не менее, чем в 400–500 кв. км охотничьей территории, а чаще всего территории в 2–3 раза большей, не может быть ни спаянным, ни многочисленным. В то же время новая технология индивидуальной охоты на мелкую дичь допускает расселение на новые территории, непродуктивные с точки зрения облавных охотников за крупной дичью.
Патрилинейность и патрилокальность обществ этого периода нам представляется практически несомненной. Достаточно детальный анализ, произведенный Дж. Стьюардом[109], убедительно показал, что определенный набор предпосылок, а именно — охота на дичь немигрирующего типа как основа хозяйства, отсутствие вьючных животных и повозок как средств транспорта, низкая плотность населения и экзогамная структура общества — практически неизбежно должны вести и в действительности неизменно ведут к патрилокальности брака и связанной с ней патрилинейности счета родства. Кажется вполне ясным, что мезолитические охотники почти повсюду отвечали указанным характеристикам.
106
Этот термин, насколько нам известно, впервые был употреблен Г.П. Григорьевым. Однако в настоящей работе мы используем терминологический и понятийный аппарат, исходящий из концепции, предложенной нами с Н.Н. Чебоксаровым ранее (см.:
107
Такой памятник, как Амвросиевская стоянка, где стадо зубров численностью около тысячи особей было уничтожено сразу в ходе загонной охоты при участии около ста загонщиков, возможно, именно и является результатом объединенных усилий предплемени. См.:
108
По древним обществам примером может служить стоянка Стар-Карр. См.: