Алеша ответил:
— Мы рады тому, что вы возвращаетесь домой. А у нас с Лилей дом здесь, в Америке, а прежнего дома в России уже не будет. Недавно мы с Лилей побывали там, но ничего знакомого уже не увидели. По — моему, Россия не только распалась, она разлагается, как труп.
Мудрый Зика сказал им:
— Разница в том, что русские отняли у меня мой дом, а у евреев в России дома по — настоящему никогда и не было.
Зике предстояло много дел — продажа магазина и квартиры. Цена недвижимости в Нью — Йорке выросла за это время в десять раз. С собой он привез 1 300 000 долларов, которые лежали в швейцарском банке, купил магазин за миллион, расширил его и сделал двухэтажным. А теперь продал его за 10 миллионов. Квартиру он купил за 83 тысячи, а теперь ее оценили в 600. Покупателей за такие деньги было мало. Хозяйка его дома, древняя и еле живая миссис Трактенберг, предложила:
— Я могу выкупить у вас квартиру, ко мне приезжает племянница из Москвы, Марьяна с детьми, и я поселю их там. Но дам вам за нее 400000.
Поторговавшись, сошлись на 475.
Лена много раз спрашивала мужа:
— Зика, что ты хочешь делать со всем этим богатством?
— Леночка, я мечтаю восстановить в Риге мой старый магазин — универмаг «Зика».
— Но это потребует много энергии. Я беспокоюсь: на этом ты можешь подорваться.
— Я выкуплю у города то, что осталось на месте моего магазина. Риге наверняка нужны деньги. Потом я найму знающих людей: архитекторов, строителей, оформителей. Пусть они работают, я буду только дирижировать.
За три дня до отъезда он позвонил Алеше:
— Приходите и выбирайте себе любую часть мебели, лампы и другие вещи. Я продал квартиру, хозяйка хочет вселить сюда свою племянницу.
Квартира выглядела нежилой, и Алеше с Лилей было как-то неловко брать вещи.
— Берите, берите все, что нравится, — говорил Зика. — Остальное я отдам в Армию спасения.
Они взяли часть мебели и вещей и перевезли в дом Лешки.
Зику с Леной провожали в аэропорту имени Кеннеди.
— Ну, дорогие наши друзья, приезжайте к нам в гости в Ригу, — попрощался с ними Зика.
С освобождением от русского гнета Латвии, Литвы и Эстонии туда стали возвращаться некоторые эмигранты из Америки и Израиля, их тянуло в привычные условия жизни. Эти маленькие страны были частью Европы, и уклад жизни в них оставался европейским. К этому и стремились те иммигранты, которые американцами так и не стали. Впрочем, не уверенные в удачном устройстве, они сохраняли американское гражданство.
Через месяц в той же квартире Марьяна Трактенберг праздновала новоселье. Уже стояла другая мебель, хотя не все комнаты еще были обставлены. Марьяна с теткой, не видевшие друг друга почти шестьдесят лет, сразу сблизились.
Марьяна говорила Лиле:
— Какое в этой вашей Америке все другое, как все поражает! А мы еще попали в тетин дом — прямо из грязи в князи. Я не привыкла жить в таких хоромах, которые она мне подарила. И я совсем не знаю, что мне делать: тетя очень слаба и хочет как можно скорей передать мне владение домом. А дом оценили в девять миллионов. Как я смогу управлять таким богатством?
Из России в Америку приезжало все больше профессионалов и образованных людей, «мозги» страны, интеллигенция, в основном еврейского происхождения. Их знания, умения и способности создавали значительную часть благосостояния страны, которую они покидали[133]. По интенсивности этот поток был сравним с массовым бегством еврейской интеллигенции из фашистской Германии в 30–х: тогда в культуру Америки влились новые струи европейской немецкой культуры. Развал Советского Союза тоже принес Америке свое благословение: инженеры, программисты, врачи, ученые, музыканты, художники вливали в реку американской жизни все новые струи.
В Интернете гуляло стихотворение «Верните евреев!»