Здесь следует отметить один очень интересный момент: под давлением большинства человек может совершенно искренне поверить в то, что требования этого большинства соответствуют его личным внутренним желаниям. Еврей, который чувствует, что от него ускользает большая часть его духовного наследия, заменяясь усвоенными привычками, должен убедиться в том, что он действительно делает то, что ему надо, а не подчиняется волей-неволей нажиму окружающих его жизненных стандартов.
Возросшая популярность Хануки — это не случайность. Когда возникает интерес к какой-то части иудаизма — чем бы это ни объяснялось, — то неизбежно должен возникнуть интерес к иудаизму в целом. Весьма возможно, что сын моего скептически настроенного друга, выяснив, что такое Ханука, на этом не остановится. Именно в декабре американские евреи наиболее болезненно ощущают свою оторванность от религии и традиций.
Потому-то явно пустяковая проблема рождественской елки вызывает такие яростные споры. Затрагивать эту проблему — все равно что касаться обнаженной раны. Поэтому очень хорошо, что Ханука все-таки существует. Замена ханукальных денег ханукальными подарками не так уж существенна. Рассказ о Празднике огней, иллюстрируемый последними событиями, может быть очень ярким. Молодежи будет полезно узнать об испытаниях евреев в прошлом. Ханукальные подарки привлекают их внимание. Маленькие свечи возбуждают любопытство.
Ханукальные свечи положено зажигать на подоконнике, чтобы их могли видеть прохожие. Мудрецы называют этот обряд «Объявлением чуда». Как гласит легенда, Маккавеи, отвоевав Храм, нашли там лишь один кувшин масла, который можно было использовать в золотой меноре, ибо этот кувшин сохранился в опечатанном ларце первосвященника. Этого масла явно должно было хватить не более чем на день. Маккавеи знали, что потребуется дней восемь, чтобы получить ритуальное чистое масло. Однако они решили рискнуть и зажгли большую менору. И произошло чудо: масло горело все восемь дней.
В этом мидраше (на иврите — объяснение) отразилась, как в фокусе, история евреев. Вся наша история — это волшебная легенда о том, как нечто, что должно было служить всего один день, чудесным образом служило восемь дней, о том, как горела и не сгорала неопалимая купина, о том, как история нашего народа, которая, по логике событий, давно должна была бы прекратиться, продолжается до сих пор.
Глава восьмая
МОЛИТВЫ, СИНАГОГА И ВЕРУЮЩИЕ
О молитве
У человека есть потребность прославлять Б-га, который сотворил все чудеса жизни, просить у Него избавления по возможности от жизненных тягот и бед и благодарить за блага, уже Им дарованные: здоровье, семью, работу. Разумеется, людям хочется молиться в том случае, если их не покинуло ощущение, что Б-г существует. В иудаизме молитва о даровании тех или иных жизненных благ — это всего лишь очень малая часть литургии. Самая большая часть литургии — это благодарность Б-гу и размышления о Священном Писании, которое в ясных и простых словах выразило основные великие принципы нашей религии. Цель ежедневной молитвы — обновление религиозного чувства. Молящийся выражает молитвой свою принадлежность к еврейству и упование на Б-га.
Что касается вопроса, приводит или не приводит молитва к каким-то практическим результатам, — кто может на это ответить? Контрольные эксперименты здесь невозможны. Можно часами изощряться в остротах и парадоксах по поводу поведения Б-га, — что они докажут? Начиная с 18-го века эти парадоксы интересуют, главным образом, студентов младших курсов. Гекльберри Финн попросил у Б-га послать ему удочку — и он свою удочку получил, но не получил крючков и поэтому отверг религию как источник материальной выгоды. Это прекрасная притча. Тем не менее, когда Моисей помолился, Мириам была излечена от проказы. А если бы Моисей не помолился, излечилась бы Мириам или нет? На этот вопрос никто не может ответить. Если вы фаталист, молитва для вас — пустой звук. Если вы верите в Б-га, молитва для вас — важное событие (не обязательно решающее событие — в противном случае мы всегда получали бы наши удочки вместе с крючками, стоило бы только захотеть, — но новый элемент в ситуации, такой же, как рождение ребенка).