И я выбрал этот маленький городок. И сразу же столкнулся лицом к лицу с ослепительным, жарким, обжигающим кожу до волдырей, солнцем, и понял, что солнце уже не люблю. Но все-таки я не уехал. Мне было проще бороться с солнцем, чем со своей памятью, которую я раз и навсегда похоронил… К тому же мои успехи стали действительностью и прихоть известного фотографа жить в маленьком городке никого не удивила. Всякий имеет право на любое место под солнцем. Даже если это солнце не любишь. В этой нелюбви к солнцу подписался и я, и моя жизнь после этого стремительно пошла вверх…
– Вы что-то сказали, Григ?
Мои мысли внезапно прервались, и я резко оглянулся, и увидел Ольгу. Я даже не заметил, как она очутилась в моей камере. Как всегда ослепительно красивая. В длинном до пят плаще, и шелковый шарф, небрежно заброшенный за плечо.
– Нет, Ольга. Я ничего не сказал. Мои мысли останутся при мне.
– Ну, и напрасно.
Она вплотную приблизилась ко мне. И стала внимательно изучать мой облик, нахмурив свей угольные брови.
– М-да. Выглядите вы совсем неважно. Почему вы не бреетесь? Когда я вас с Дьером впервые увидела, вы были настолько гладко выбриты, что я подумала – это так не свойственно… мужчинам.
– Вы хотели сказать – настоящим мужчинам? Ну же, договаривайте!
– Что вы, Григ! Я вовсе не хотела вас обидеть. И костюм ваш стал совсем серым. Когда я вас с Дьером впервые увидела, он был ослепительной белизны. Почему вы не переоденетесь, Григ? Здесь так пыльно, грязно, а вещи так быстро портятся.
– Я зашел сюда в этом костюме. И скоро выйду в нем же. Я не изменяю привычкам, Ольга.
– Ну да, конечно. Только смотря куда выйдете. Хотя в любом случае, перед любым выходом костюм можно и постирать. Когда я с Дьером впервые вас увидела…
– Впервые вы увидели меня без Дьера. И вы это прекрасно знаете.
– Вы все за старое! Так мы можем и не договориться. Ну сами посудите, что за абсурд! Кто вам поверит, что вы встречались накануне ареста с известнейшим во всем мире адвокатом, среди бела дня, который прилетел из столицы только вечером вместе со своими коллегами. Ну кто поверит в эту абсурдную версию, что вы фотографировали меня, я вас поцеловала, а после всего на пленке вдруг появились совсем другие кадры? Ну, Григ, вы же не настолько глупы!
– Не настолько. Вы могли подменить пленку.
– Как? Если меня там даже не было! – и она расхохоталась белозубой улыбкой. – Абсурд!
Да, это, действительно, абсурд. Даже если именно она там была, пленку перезарядить она никак бы не успела. Я никуда не отлучался из мастерской. Да, в это никто не поверит. Круг вновь замыкался. И его холодная сталь все ближе и ближе примыкала ко мне.
– Поймите же, ради Бога! Вы – известный человек во всем мире, и для раскрытия этого нелегкого дела не зря вызвали тоже самых известных людей. Поэтому целиком и полностью можете мне доверить.
Я не доверял никому. Но мое одиночество, моя пустота, моя обреченность не давали мне право выбора.
– Что вы хотите узнать? – после небольшой паузы спросил я, почти смирившись со своим поражением.
Она облегченно вздохнула.
– Наконец-то, Григ, вы начинаете кое-что понимать.
Ольга медленно прошлась в угол камеры и запрокинула голову вверх и посмотрела на маленькое решетчатое окно, и увидела темное решетчатое небо.
– Я понимаю, как это тяжело. Небо в решетке. Когда появится солнце – оно тоже окажется за решеткой. Мне искренне вас жаль.
И она неожиданно сбросила плащ прямо на пол. И ее платье, темное, строгое удачно подходило к ее бледному лицу. И я задержал дыхание. Она была невероятно красива. И мне до боли захотелось сфотографировать ее. Но эту безумную мысль я тут же отогнал от себя, вспомнив, что однажды меня бес попутал совершить такую ошибку.
– Ваш плащ испачкается, – единственное, что я мог ей сказать, не изменяя своим педантичным привычкам. – Здесь очень грязный пол.
– Григ, грязный плащ – это не такая уж беда. Как и грязный пол. Это исправимо. Куда страшнее грязь нематериальная. Она не смываема. Вы согласны со мной?
Я отвел взгляд в сторону. Я уже знал, куда она клонит.
– Что вы хотите узнать? – грубо повторил я вопрос. – И, пожалуйста, побыстрее. Я очень устал за эти дни, и много не могу говорить.
– Я хочу узнать только правду. Поверьте, только узнав ее до конца, я смогу что-нибудь сделать для вас, – и она вновь приблизилась ко мне, и взяла за руку. И слегка ее пожала.