— Гипнолигатор, покой, десятидневный курс психорелаксивной терапии.
Ирина уткнулась носом в холодный пластик стены и отчаянно зарыдала, захлебываясь слезами. Ей было уже все равно, что с ней сделают.
ГЛАВА 3. ФАРГО
Днем город удивлял, подавлял, восхищал своей красотой. Ночью же он блистал неземным великолепием. И смотреть на него хотелось бесконечно. Бесконечно любоваться. До слез, до дрожи в коленях, до внезапного сердечного спазма.
"Почему, ну почему мне не пятнадцать?.. "
В пятнадцать лет приключения в чужом мире вызывало бы один лишь восторг. Сейчас к восторгу примешивалась острая безысходная тоска. "Я чужая здесь. И останусь чужой. Навсегда…"
Десять дней психорелаксивной терапии оказались сущим кошмаром. Вязкие, тягучие синие сны, муторный туман на душе… Они помогли, как это ни странно. Эмоциональное потрясение померкло и ушло в прошлое безвозвратно. Память потеряла остроту бессильной боли. Но по второму разу переживать такое лечение — избави Бог.
Ирина зябко поежилась, обхватывая плечи руками. От той легкости, с какой психологи расправились с негативными эмоциями, несло запредельной жутью.
"Вы сами во всем виноваты", — сказала ей тогда Клаемь. — " Вы еще легко отделались. Это ж додуматься надо: обвинить а-дмори леангроша в пособничестве преступникам!"
"А что, у вас не бывает продажных чиновников?" — удивилась Ирина.
"Все бывает. Но я знаю Арэля Дорхайона давно. Не тот случай".
"Вы уверены?" — злое упрямство требовало оставить за собой последнее слово.
"Я? — Клаемь подалась к ней. — "Да я, если понадобится, жизнь отдам за нашего а-дмори леангроша."
Голос остался невыразительным, но на лице отразилась крайняя степень фанатизма. Ирина растерялась. Откуда такая преданность? Почему? Наверное, на Иринином лице появился вопрос, потому что Клаемь чуть отстранилась и сказала:
"Я у него в долгу. Вся Анэйвала у него в долгу. И каждый честный гражданин скажет вам то же самое. Вы просто не представляете, что здесь творилось при прежнем а-дмори леангроше! Надо сказать, Тьма забрала старого маразматика очень вовремя. Год-другой, и по нашим планетам прошлась бы термоядерная буря всеобщей войны. Этого не случилось благодаря одному — единственному человеку. Которого вы сдуру обвинили в покровительстве преступникам!"
Ирина вздохнула. Откуда ж ей было знать все местные проблемы? Оказывается, социальная инженерия — это не просто теория управления, политика и экономика в одном флаконе. Это искусство, в котором встречаются и бездари и таланты. Примирить четыре озлобленные друг на друга расы, навести порядок в целой солнечной системе с кучей планет всего за несколько лет мог только гений. Неудивительно, что его тут едва ли не на руках носят.
Ну-ка, сколько у нас несчастную Россию реформируют, лет двадцать уже? А если со времен Петра I считать, то — мама дорогая! — три столетия с хвостиком. Здесь же, пожалуйста, явился специалист и за неполный десяток лет все устроил. Вот бы его на Землю пригласить, сразу жизнь малиной станет… Н-да.
Только вначале Землю надо еще отыскать.
Наутро в палату пришла Клаемь.
— Бэлен лиданум вас отпускает, — сказала она, перекидывая Ирине блестящий пакет. — Переоденьтесь.
Ирина развернула шелестящую упаковку. Серый брючный костюм из тяжелой шелковистой ткани, серая рубашка, белье, мягкие тапочки-чешки… Очень даже неплохая одежка. Ирина начала одеваться.
— А куда вы меня отвезете?
— Пока вы поживете рядом со мной, — объяснила Клаемь. — Так мне легче будет за вами присматривать. Чтобы вы снова не собрали бы себе неприятностей. Вы еще совсем ничего не знаете о нашем мире, госпожа Исмуратова, и можете попасть в неприятную ситуацию, а расхлебывать последствия придется мне. Понимаете?
Ирина кивнула. Чего уж тут не понять!
— Клаемь, пожалуйста, не называйте меня госпожой, мне неудобно, — попросила она. — Лучше зовите просто по имени, Ириной.
— Хорошо. Кроме того, у меня есть для вас неплохая работа.
— Какая работа? — заинтересовалась Ирина.
Она уже задумывалась над тем, что делать и как жить дальше. Не будут же ее вечно держать на государственном довольствии, верно?
— Объясню на месте. Вам понравится. Готовы? Пойдемте.
Они вышли в коридор, и зеркальный лифт доставил их на нижний уровень. Клаемь уверенно направилась к тому, что Ирина назвала про себя автомобильной стоянкой. Это и вправду была стоянка, но находившееся на ней штуковины даже внешне не напоминали привычный транспорт. Небольшие круглые площадки метра два в диаметре, плоские и пустые. Приглядевшись, Ирина увидела, что все они парят над землей в нескольких сантиметрах от короткой серебристой травы.