За дверью ее ожидал сюрприз. За дверью оказалась Раласву сэлиданум.
Ирина оторопела настолько, что не сумела ни слова выдавить в ответ на официальное приветствие. И на вежливое: "Вы позволите?" не смогла ответить твердым "нет", лишь молча посторонилась, впуская незваную гостью в квартиру.
Она-то здесь что потеряла?!
Из вежливости Ирина предложила кофе. Из той же самой вежливости Раласву не отказалась. И, отпив немного, не поморщилась.
— Красиво, — сказала она, кивая на садик. — Когда только успели?
— Это… это программа, — краснея, промямлила Ирина.
Она поспешно отключила проекцию. В квартире сразу стало как-то пусто. Одинокий цветок с бутоном на толстой ножке лишь добавлял тоски к общему впечатлению.
— Вас заинтересовал фитодизайн? — спросила Раласву.
— Нет, — ответила Ирина. — Просто захотелось, чтобы цветы у меня были как дома. С зелеными листьями. На улице таких нет. Да и вообще, уже осень…
Ирина замолчала, чувствуя себя очень неловко. Что ей надо, этой Раласву. А ведь что-то серьезное! Пришла и молчит, явно не решаясь начать неприятный, сложный, может быть, даже скандальный разговор…
— Да, — решительно сказала вдруг сэлиданум, — это лучше решить сразу. Простите, Ирина. Я могу говорить с вами откровенно? Разумеется, вы вправе просить ответной откровенности. В обмен, так сказать.
— Да… а в чем дело? — спросила Ирина.
— О чем вы сегодня разговаривали с Арэлем Дорхайоном?
— Ох, Господи, — вырвалось у Ирины. — Да ни о чем! Он меня об экономике спрашивал. Какая она у нас, на моей Земле.
Раласву молча смотрела нее, явно не веря.
— Честное слово! — и тут до нее дошло:- Ах, он, сволочь! Он использовал меня, чтобы потрепать нервы вам! Вот скотина!
Да, в таком контексте сегодняшняя демонстративная встреча обрела вполне ясный смысл. Ярость подняла Ирину на ноги, заставила метаться по комнате. Да чтоб он сдох, их драгоценный правитель. Надо ж было пойти на такую подлость.
Раласву быстро потерла пальцами виски.
— Все… не так просто, как вы думаете, — сказала она наконец. — В последнее время… слишком многое пошло у нас наперекос. Еще до того, как появились вы. А откуда вы знаете, что связывает меня и Арэля Дорхайона?
— Ну, — смутилась Ирина. — Сами понимаете… Слухи, сплетни, все такое. Когда двое встречаются, этого не скроешь.
Не пересказывать же ей разговор с ее же собственной дочерью, который Ирина когда-то давно невольно подслушала!
— Все дело в нашей наследственной памяти, — сказала Раласву сэлиданум. — Чувства предков очень трудно отделить от собственной жизни. Они могут лежать мертвым грузом много лет, но вдруг возникает что-то… ситуация или человек… и тогда тебя рвет на куски сумасшедшей вспышкой.
— И вы думаете, этот человек — я? — серьезно спросила Ирина.
— Не думаю, — покачала она головой. — Знаю!
— Но я же вообще не отсюда! Я родилась в закрытом мире!
— Неважно. Вы похожи на девушку, которую любил когда-то… наш общий предок. Любил запретной любовью, и эта любовь не принесла ему ничего, кроме горя и муки.
— И вы это помните? — поразилась Ирина.
И вдруг ей вспомнился тот странный разговор с главой клана Дорхайонов. Когда тот вроде бы случайно встретился с ней, Ириной, в парке. Он тогда сказал, что Ирина похожа на кого-то, кого он знал. Похожа настолько, что могла бы сойти за дочь. "Вы похожи на одну женщину. Если бы я точно не знал, что у нее нет детей, мне не известных… То решил бы, что вы ее дочь". Эти, внезапно вспомнившиеся, слова жгли разум почище серной кислоты. Арэль Дорхайон — сын главы клана. И Алавернош, отец Раласву, тоже. А сэлиданум — внучка главы клана. И конечно, они все должны были получить одинаковый блок этой их пресловутой наследственной памяти. Проклятье, даже Фарго! То-то Клаемь приревновала тоже!
— Я… помню только чувство, — отрывисто сказала Раласву. — Его недостаточно, чтобы изменить половую ориентацию и начать добиваться вашей благосклонности. Но вполне хватает, чтобы… почувствовать все остальное. Понять, что единственный мужчина, которого я… люблю… что он уходит. Что я теряю его. Навсегда.
Ирина прижала ладони к щекам. Да, Раласву и впрямь говорила откровенно. Должно быть, она вконец измучилась. Раз уж решилась на такой разговор…
— Раласву, — сказала Ирина, впервые называя ее по имени, без титула, — простите меня. Но я не собираюсь отбирать у вас вашего мужчину. Правда. Мне это не нужно.