— Не спешите так радоваться. Во-первых, все же сомнительно, что Земля-Три и есть ваш мир. Во-вторых, вы проходите свидетелем по делу преступной группировки Артудекта. Следствие имеет полное право задержать вас в пределах Анэйвалы на неопределенный срок. Скорее всего, именно так и будет.
— Какое следствие! — закричала Ирина. — Я домой хочу вернуться! Впрочем, я понимаю… Если я нужна следователям вашего а-дмори леангроша, то… я бы осталась, только пусть мою семью сюда привезут!
Игорька и Рустама. И родителей Рустама. И родителей Ирины. Сестер и братьев с обеих сторон с детьми. А так же двоюродных… Человек сорок, одним словом. Н-да, раскатала губу. Ну, пусть самых близких… Все равно набирается не меньше двенадцати человек. И что? Что им, сложно?! При таких-то технологиях!
— И в-третьих, — Клаемь была безжалостна. — Земля-Три — это территория клана Ми-Грайонов. Другой конец обитаемой Вселенной. Просто так туда не направишься, к сожалению. Не говоря уже, чтобы кого-то оттуда привезти сюда.
— Ты немного преувеличиваешь, дорогая, — заметил Фарго. — Ми-Грайоны — отличные парни. Пусть они не спешат делиться правом на поставки кофе всей Галактики, зато не чинят никаких препятствий туристам. Сама вспомни, как нас принимали на Земле-Три несколько лет назад во время гастрольного тура…
— Для тебя они сделали исключение, — отпарировала Клаемь. — Кто ты, и кто наша гостья? Разницу осознаешь?
Ирина сжалась на своем месте, чувствуя себя так, словно ее полили крутым кипятком. Или вывалили тонну снега, ничем не лучше. Если Фарго ездил с гастролями на Землю-Три, значит, эта планета не имеет никакого отношения к родине Ирины. Просто мир со схожим названием, где растут кофейные деревья. Да мало ли где еще эти деревья растут! Каприз эволюции плюс возможность контрабанды. Кто-то когда-то тысячу лет назад привез саженцы, неважно, на какую Землю именно. С того и пошло.
— Не спорьте больше, — сказала Ирина. — Вы, Фарго, не могли приезжать на гастроли к нам. У нас нет выхода во Всегалактическую Транспортную сеть. Мы, конечно, догадываемся, что во Вселенной помимо нас есть и другие разумные существа, но о вашей расе ничего не знаем. Хотя у нас тоже растут кофейные деревья…
Она еще посидела с ними, из вежливости. А потом сбежала в свою квартиру и там уже дала волю слезам. Было невероятно больно терять ожившую надежду.
"Как я хочу вернуться домой!" — думала Ирина, размазывая по щекам слезы. — "Господи, верни меня домой, если можешь! Не могу я больше здесь быть. Не могу…"
Но Господь не стал прислушиваться к ее молитвам.
И потянулись чередой дни, неотличимые один от другого… Малышка привязалась к Ирине. Ей нравились колыбельные и сказки, а тот эпизод с мгновенным засыпанием оказался редчайшим исключением. Уложить спать эту шалунью было не так-то просто. И по утрам приходилось караулить: в кроватке она не лежала ни секунды, а выбиралась тихонько, без шума. Придешь ее будить, а она уже на ушах ходит или под потолком торчит, раскачивается на лианах с серыми цветами. Лианы, Ирина теперь знала об этом, выделяли в больших объемах кислород, почему и старалась каждая семья завести в своем доме такое деревце. А к неистребимому запаху корицы, испускаемому серыми блюдцами цветов, несложно было и привыкнуть.
Однажды девочка всерьез Ирину напугала.
В одно прекрасное утро она, вместо того, чтобы по обыкновению активно лазить по всей комнате, осталась в кроватке. Ирина вошла в детскую и обнаружила, что девочка сидит неподвижно, что само по себе вызывало сильный страх… Не заболела ли?
— Что с тобой маленькая? Малышка оглянулась на звук. Ирина поняла, в чем дело. Веки, прежде крепко сомкнутые, теперь открылись. Глаза у ребенка оказались зеленущими, того глубокого изумрудного оттенка, который только у кошек и бывает.
— Мама? — требовательно спросила девочка.
Голосок у нее оказался тонким, но не писклявым.
— Нет, я не мама. Я…
— Папа!
— И не папа! Я — Ирина. Понимаешь? И-ри-на!
Малышка подумала и выдала:
— Илиля-кая!
"Кая" на языке Оль-Лейран означало "няня".
— Ты посиди здесь немного, посиди. Я сейчас! Я папу твоего приведу!
Ирина со всех ног бросилась разыскивать Фарго.
Клаемь была на службе, дома она появлялась лишь во второй половине дня.
Честно говоря, Ирина не понимала, зачем она работает. Будучи женой известнейшего человека, живя в достатке, имея маленького ребенка, зачем утруждать себя работой? Да еще в социальной сфере, где, как всегда, проблем выше крыши. Дело даже не в законах Дармреа, обязывавших каждого трудиться. Маленький ребенок освобождал женщину от обязательного рабочего дня на целых десять лет!