— Ой, ну да это ж политический брак, неужели тебе не понятно? — отмахнулась Кмеле. — Как еще было обезопасить Анэйвалу от будущих мятежей? Нынешний а-дмори леангрош это здорово придумал. Клаемь враз оказалась не в том положении, чтобы права перед Дорхайонами качать… кстати, знала бы ты, как Фарго скандалил, когда ему жениться приказали! В реакторе он такую 'красавицу' видел, он мне сам это говорил!
Ирина встала, прошлась по комнате. Ну, Кмеле, ну дает! Находка для шпиона. Сокровище целое! Нет, ее злость в адрес родичей понять вполне можно. Но что если бы тут был перед ней какой-нибудь вражий агент? Или журналист желтой прессы? Есть тут у них такая пресса? Должна быть. Жареные новости всегда спросом пользуются.
Наверное, Кмеле собиралась еще много чего занятного про своих рассказать. Но как-то внезапно вдруг замолчала, даже в лице изменилась.
— Что с тобой? — встревожилась Ирина.
— Мне… плохо, — с трудом, едва проговаривая слова, сказала Кмеле. — Мне плохо… плохо…
Она обмякла, сползла на пол. Ирина успела поддержать ей голову, иначе девочка крепко стукнулась бы затылком.
— Что случилось?
— Матери… не… говори… убьет… — насилу прошептала Кмеле. И потеряла сознание.
— Вот черт!
Ирина в панике заметалась по комнате. Вид у Кмеле был — в гроб только укладывать. А ну как она и впрямь умирает? Не дай Бог!
Служба медицинской помощи отозвалась стандартной заставкой. Видно, все операторы были заняты. В прошлый раз на вызов отвечал живой человек… Ирина вдруг вспомнила!
— Соедините меня с Харгамом Тонкэримом. Он врач общей практики…
— Исполняю, — отозвалась система мягким женским голосом.
На экране возникла знакомая чернокожая физиономия.
— Ваша дочь, Кмеле! — торопливо выпалила Ирина. — Она у меня. И ей очень плохо!
— Допрыгалась, — с осуждением сказал Тонкэрим, едва переступив порог Ирининой квартиры.
Он присел на диванчик, рядом с дочерью, взял ее за руку. И по этому движению, исполненному нежности, Ирина поняла, что он свою дочь очень любит. Переживает за нее. Да. Иначе бы не появился здесь так быстро.
— Что с ней? — нервно спросила Ирина.
— Похмельный синдром, — не оборачиваясь, пояснил врач.
Он достал из своего медицинского чемоданчика какой-то прибор, провел им над головой Кмеле. В воздухе тут же развернулся голографический экранчик. Слишком мелкий, чтобы Ирина со своего места могла разглядеть детали.
— Она долго со мной разговаривала, — сказала Ирина. — А я вот вчера так сразу…
— У вас другой метаболизм.
— Ясно. Но с ней все будет в порядке?
— Если не считать крупных неприятностей от социальных служб, то — да, все будет в порядке. Ей сейчас остается только хорошенько выспаться. И все. Кстати, — он обернулся к Ирине, — вы-то сами хорошо себя чувствуете?
— Да, — сказала Ирина, — хорошо, спасибо.
— Я вижу, — язвительно заметил Тонкэрим. — Голова болит?
— Ну… немного…
— Пойдемте со мной.
— Не хочу! — уперлась Ирина. — Мне на смену пора.
— Ах, так вы еще и работать сегодня собрались! — еще ядовитее заметил врач. — Вот что, моя дорогая. Или вы идете со мной добровольно. Или я поволоку вас за шкирку. Но в итоге вы все равно окажетесь в госпитале. Нас-то-я-тель-но рекомендую избрать первый вариант. Второй вам мало понравится.
Ирина подумала, и решила не ссориться.
В больнице, как всегда, хорошего оказалось мало. Ненавистный саркофаг, в который пришлось лезть голышом на глазах медицинской команды. Ирина еле вытерпела все положенные процедуры и постаралась сбежать при первой же возможности.
Правда, голова действительно стала болеть меньше.
К несчастью, в коридоре Ирина столкнулась нос к носу с заведующей. Госпожа Ди-Тонкэ наградила Ирину злобным взглядом и зашипела:
— Почему я узнаю все новости в последнюю очередь?
— Не знаю, — буркнула Ирина неприязненно.
— Не знаете! — рассвирепела заведющая. — Почему вы мне не сообщили? Почему…
Ирину обожгло внезапной яростью. Она вскинула голову, посмотрела начальству в глаза и тихо сказала:
— Да, не знаю. Я не знаю, почему ваша дочь вам не доверяет. Это ваши проблемы, не мои.
— Ах, вот как!
Ирина не отвела взгляда. Сказать бы вслух пару ласковых, но нельзя. Некультурно. Да и чревато. Поэтому Ирина сдержалась. Но заведующая все прекрасно поняла:
— Хотите еще что-то сказать, но боитесь? Давайте, выкладывайте, не стесняйтесь! Ничего вам не будет. Разговор частный, не служебный.