— Джерон помогает Крису? — я помню, как он упоминал, что собирается сделать это утром.
— Да, но я не думаю, что это надолго.
— Как долго он отсутствует?
— Ох, вероятно они ушли около четырех.
Я чуть не подавилась своим кофе. Это означает, что Джерон едва ли поспал.
— Этим утром?
Не смотря на то, что я уже знаю ответ, мне все еще нужно было подтверждение, во сколько он встал и пошел работать. Я думаю, что это было давно, я была с людьми, которые рано встают, чтобы заработать свои семейные деньги.
С маленьким смешком, она подтверждает, что это действительно было сегодня утром.
— Мама, я хочу пойти на ярмарку, — громко утверждает Алексия.
— Ярмарка! — кричит Остин.
Со вздохом, Джастис опирается на столешницу.
— Да, да, да, позже.
— Пойдем собираться! — Алексия громко говорит своему брату, и они вместе убегают.
Их мама пытается сказать им, что это будет через несколько часов, но они не слушают, они слишком возбуждены.
— Разве не рано для этого сезона? — спрашиваю я. Я не уверена в том, когда это проходит здесь, я думала, что ярмарка проходит ближе к осени в большинстве штатов. Хотя, что я могу знать, я первый раз уехала из Небраски.
— Не рано, — сообщает она мне. — Это глупое звенящее колесо на карнавале действительно не вызывает доверия, но дети любят ходить туда и я думаю, что лучше сводить их туда, когда ярмарка приезжает в город. Ты и Джерон должны присоединиться к нам, — она оживляется, когда говорит это. У меня ощущение, что она действительно скучает по своему брату, они должно быть не часто видят друг друга.
Пожав плечами, я говорю ей, что это к Джерону. Она понимающе кивает, затем пьет свой кофе. Тишина полностью охватывает дом вокруг нас. Мы даже не слышим детей. Поставив свою кружку, она подходит к одному из шкафов и достает пачку сигарет.
— Не осуждай меня, — она говорит искренне, с ноткой юмора в своем голосе. — Иногда мне нужно это.
— Я не осуждаю.
С улыбкой, она отвечает:
— Хорошо, — затем направляется к заднему крыльцу. — Хочешь присоединиться ко мне?
Так как я все равно привыкла к запаху, я вскакиваю со стула.
— Конечно, — говорю я ей.
На крыльце есть большие качели и стеклянный стол перед ними. Она садится на качели и закидывает ноги на стол, отдыхая. Может быть, ей не нравится быть мамой в идеальном доме, но она почти обманула меня. Ее жизнь такая, какую бы я хотела, я не понимаю ее ненужного стресса.
Делая большую затяжку своей сигареты, она выдыхает дым и закрывает глаза, расслабляясь на подушках.
— Извини, — бормочет она. — Мне не нравится эта привычка, но мне иногда нужно это, и я думаю, что лучше так, чем быть пьяной от вина весь день.
— Кажется, что ты испытываешь стресс, — я говорю это вслух. Это не мое дело и я не буду настаивать, но я хочу, чтобы она знала, что я здесь и готова ее выслушать. Это не то, что я когда-либо скажу кому-то, но я, вероятно, никогда больше не увижу ее.
Открыв один глаз, она смотрит на меня так, будто я сказала очевидное. Закрыв его снова, она кивает своей головой.
— У кого в жизни нет стресса?
— Туше.
Громкий рев двигателя слышится с другой стороны дома. Джастис быстро оживляется, туша свою сигарету об дерево под нашими ногами, затем она прячет окурок в свою пачку, прежде чем войти в дом, не говоря ни слова. Я медленно иду за ней, и смотрю, как она прячет пачку назад в шкаф и моет свои руки. Меня удивляет то, что она так пытается скрыть то, что даже не является таким плохим. Будет ли ее муж злиться за то, что она курит снова и снова?
Я снова напоминаю себе, что это не мое дело.
Она начинает поворачиваться в сторону двери, когда видит и понимает, что я стою там.
— Пожалуйста, не говори Джерону об этом, — просит она.
— Не буду, я обещаю.
С глубоким вздохом она продолжает смотреть на входную дверь, встречая своего мужа, когда он входит. Джерон входит за ним, он весь в каком-то масле. Запах бьет мне в нос и напоминает мне моего папу. Он часто приходил домой пахнущий маслом, поэтому я люблю этот запах. Этот запах больно сжимает мое сердце, заставляя воспоминания играть в моей голове как домашнее видео.
Джастис берет сапоги, ставя их в шкаф рядом со входом, затем протягивает свои руки, чтобы взять их рубашки для стирки. Жесты несколько сладкие, но напоминают мне о моей маме и Брюсе. Это как если она готова делать все для него, и он настолько привык к этому, что больше не ценит того, что она делает. Я полагаю, что в лучших отношениях признательность остается. Думая об этом, мне становится грустно.