— Почему здесь так тихо? — настороженно спросила девушка, оглядываясь по сторонам. В кофейне, кроме них, никого не было.
— Так даже лучше, — уклончиво ответил мужчина. В голове у Даши промелькнула мысль, что всё происходящее нереально, что это какая-то иллюзия, созданная её измученным сознанием, но она отогнала её прочь.
Марк пристально посмотрел на Дашу и несмело спросил:
— Как ты?
— Плохо, Марк. Ты сам знаешь.
Марк закрыл глаза и опустил голову. Он некоторое время молчал, а потом решительно произнёс:
— Ты не должна ставить крест на своей жизни из-за меня. Ты ведь всегда хотела работать с детьми с ограниченными возможностями. Ты так радовалась, когда после твоих занятий они делали успехи в учёбе. Неужели даже работа больше тебя не радует?
Даша тяжело вздохнула.
— Работа иногда спасает от гнетущих мыслей, но иногда делает ещё хуже. Иногда после работы я прихожу домой и плачу несколько часов. Тяжело смотреть на этих детей и осознавать, с какими трудностями в жизни им предстоит столкнуться. Тяжело понимать, что ты ничего не можешь изменить. Ничего не можешь сделать, чтобы облегчить их судьбу. — В глазах девушки появилась глубокая печаль, но с этой печалью она давно смирилась. Эта печаль была кроткой и не отнимала столько душевных сил, сколько отнимала скорбь.
Взгляд Марка потеплел.
— Ты делаешь важное дело, Даша. Поверь, всё не напрасно.
— Я не знаю, зачем я живу. Всё потеряло смысл без тебя. — Даша подняла глаза на Марка, вновь отчаянно взывая к нему.
— Ты не представляешь, как мне больно это слышать, — честно ответил мужчина. Её вопрошающий взгляд, словно острое лезвие, вонзался ему прямо в сердце и медленно его разрывал. — Зачем ты это делаешь? Зачем мучаешь меня? Ты ведь знаешь, что я ничего не могу изменить.
— Забери меня, — выпалила девушка. — Я хочу быть с тобой. Больше мне ничего не нужно.
— Это не в моих силах, — отрезал он, — а если бы мог, то не стал бы.
— Почему ты так жесток со мной?
— Я не жесток.
— Почему ты так спокоен? Ты так просто смирился со всем? Почему ты не пытаешься… — Его слова взбудоражили девушку, и она перешла в оборонительную позицию, но из-за сильного напряжения её дыхание сбилось. Она хотела закончить фразу, но почувствовала, что не может выдавить из себя ни звука.
— А что я должен делать, чёрт возьми? Я умер, Даша. Прими это и живи дальше.
Даша хотела закричать, но горло сдавил болезненный спазм. Тогда она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, а потом прошептала на одном дыхании:
— Не говори так.
— Я умер, Даша, — настойчиво повторил Марк, — хочешь ты того или нет, это правда.
Даша зажмурилась, не желая слышать его беспощадных слов.
— Я не могу обрести покой, потому что ты держишь меня на земле.
— Нет! — выкрикнула девушка и закрыла уши руками, словно это могло уберечь её от неумолимо накатывающих чувств. Она не хотела этого слышать, не хотела этого знать, не хотела всего этого чувствовать.
— Я не виню тебя. Не виню, слышишь? Но ты должна меня отпустить. Даже не ради меня — ради самой себя. Мне невыносимо видеть, как ты страдаешь. Как пересматриваешь наши совместные фотографии, как постоянно прокручиваешь в голове наши разговоры перед сном, а на утро просыпаешься полностью разбитой, как не подпускаешь к себе никого и боишься рассказать кому-то, как тебе на самом деле тяжело. Ты должна выбраться из этого кокона непрекращающихся страданий. Ты молодая, красивая, интересная девушка. Ты должна жить, чёрт тебя подери. Зачем ты себя загнала в эту яму? — Марк непреклонно настаивал на своём. Даша слышала каждое слово, и каждое слово причиняло ей нестерпимую боль, потому что она понимала, что Марк прав. Он всегда был таким: доказать свою правоту было для него важнее человеческих чувств.
— Я не могу без тебя, — просипела девушка, сдерживая слёзы, которые готовы были хлынуть из глаз.
— Я не хочу этого слышать.
— Почему ты даже сейчас не можешь проявить хоть немного сочувствия ко мне? Почему ты всегда требуешь от меня того, что я не в силах исполнить?! Почему ты так жесток?! — беспомощно прокричала девушка, смотря на Марка с ненавистью и презрением. Его жестокость доводила еë до исступления, и в таком состоянии ей было тяжело контролировать себя.
— Сочувствие тебе не поможет. Ты можешь достичь больших высот, если не будешь тратить время на жалость к себе.
— Ты всегда был таким. Всегда обесценивал мои чувства, — желчно выплюнула девушка, желая задеть мужчину за живое.
Но его спокойствие было непоколебимым: