Хоук еще раз посмотрела в зеркало заднего вида и тяжело вздохнула.
― Держись, Фенрис, ― пробормотала она, увеличивая скорость. ― Не смей умирать, слышишь?! Я не дам тебе умереть!!!
========== Глава 26 ==========
Он вдыхал прохладный утренний воздух, на кожу попадали теплые, но еще не обжигающие лучи солнца.
― Мам, смотри! Сейчас я буду на том берегу речки!
― Осторожнее, дорогой, не купайся долго, вода еще не прогрелась!
Несся вдоль берега, в одной руке палка: она чертила на песке неглубокую борозду. Позади него, едва поспевая, бежала и хныкала маленькая девочка.
― Ну разве можно так? Милый, ты обидел сестренку! Почему она плачет?
― Сама напросилась! Я предупреждал не лезть под палку! Это игры для мальчишек! Перепрыгивания через камни!
― Бог ты мой, через те валуны? Там же можно пораниться! Что это у тебя, милая, подойди!
― Она сама! Я не виноват, что она полезла!
― Фенрис, немедленно извинись перед сестрой!
― Не буду!
― Ты должен был следить за ней, почему ты её оставил? Почему ты оставил Варанью?
С мокрых волос стекали капли, подул ветер, и тело пробрал озноб.
Мальчик смотрел на кровь, на ладонях сестры, на её содранные коленки. Мама счищала с них грязь носовым платком и недовольно ворчала.
― Вы такие разные… Но все же… брат и сестра, ― голос мамы дрожал, она говорила горячо, искренне. ― Люби её, милый. Это семья, несмотря ни на что!
Он слышал щелканье ножниц, видел густые пряди волос, падающие на пол. Она упрямо поджимала губы, но из глаз текли слезы. Похоже, у нее больше не было сил сдерживаться.
― Не родные. Слышал? Мы с тобой не родные. Они сказали мне.
― Кто? Что за чушь ты несешь?!
― Ты должен был знать! Ты молчал! Ты ничего не сказал!
― Прекрати! Назови мне имена! Кто сказал тебе такую чушь?
― Все! Я выглядела такой дурой! Они говорят, что у нас разные отцы! Слышал!?
Фенрис проснулся от холода. Некоторое время смотрел в потолок и долго не мог понять, где же он находится. Тело было накрыто толстым одеялом, но его все равно била мелкая дрожь.
Приснившийся кошмар никак не мог выветриться из головы.
Да и… кошмар ли это?
Парень повернул голову и сощурился: слева было окно, не до конца завешанное плотной гардиной. Сквозь небольшую щель в комнату пробивалась полоса яркого солнечного света.
Рядом с кроватью стояла вешалка… Он разглядел закрепленную на ней капельницу, проследил взглядом за тонкой трубкой, она тянулась к нему и заканчивалась на предплечье.
Детоксикация.
Фенрис определенно видел это раньше. Жгут, чтобы найти вену, в которую нужно вставить иглу, лента или медицинский клей, чтобы удержать иглу на месте, спиртовые тампоны для стерилизации, наклейки для отслеживания момента введения лекарства…
Тот же самый набор лежал на металлическом подносе слева от него. На небольшой тумбочке.
Он сосчитал количество капель. Их должно быть двадцать в минуту, около ста миллилитров жидкости в час.
Откуда такие знания?
Фенрис сглотнул. В горле не чувствовалось никакой сухости, впрочем не болел и желудок. Слегка ныли мышцы…
Он помнил все.
Каждый звук, запах, хруст костей, стоны умирающих в страшных муках.
Парень поморщился, озноб стал разбирать еще сильнее. Кажется, подобное с ним уже случалось. После приходил зверский аппетит и чувство жажды.
Фенрис коснулся раны на плече, осторожно отклеил пластырь. На коже остался свежий, полностью затянувшийся шрам. Как такое могло случиться? Ведь этот порез еще вчера давал о себе знать тупой, бесконечно ноющей болью.
Где он? Где Хоук? Он помнил, что она довела его до автомобиля. С трудом усадила на заднее сиденье… Когда машина сорвалась с места парень уже был в пустоте.
― Мы открываем глаза новому! С этой силой наши дети станут здоровыми! Мы победим болезни, победим смерть! Больше не будет страданий и боли, будет жизнь! Вечная жизнь, за которую мы заплатим меньшей кровью сейчас!
― Введите подопытных! Проект «Налкон» объявляется открытым!
― Мы собрали здесь самых сильных, физически выносливых представителей школы! Налкон – наш новый путь! Все участники будут получать дозу этого препарата в течение длительного времени под чутким наблюдением докторов. Они не будут помнить об этом, по-прежнему, посещая занятия и общаясь со сверстниками. Последствия проявятся не сразу. Препарат проходит первые испытания, я настоятельно рекомендую вам запастись терпением!
Фенрис очнулся под вечер. Он определил время, глядя на то, как сместилась полоса света: оранжево-красные лучи падали на противоположную стену. Капельница, приспособленная на вешалке, тоже изменила свое положение. Кажется, к нему кто-то приходил: на тумбочке стоял стакан с водой, рядом лежали несколько розовых круглых таблеток.
На смену необыкновенной силе, которую он получил от препарата, пришло странное состояние. Ощущение собственной ничтожности, отсутствие тела, отсутствие болезненной легкости в мышцах. Отсутствие всего.
Налкон. Он помнил его. Голубовато-синяя жидкость, имеющая достаточно резкий запах, чем-то напоминающий уксус. При прямом контакте с окружающей средой она пузырилась и испарялась, поэтому её хранили в ампулах и вводили строго внутривенно.
Кажется, это был какой-то эксперимент, и Фенрис принимал в нем участие, он знал всех остальных… Как же их… звали?
Голова загудела.
Ноздри помнили запах, кровь бурлила в венах: его тело тянулось в сторону налкона, которого не было.
Парень попытался отогнать от себя странные и неприятные мысли.
Дверь в комнату приоткрылась: в проеме показалась худенькая девушка, невысокого роста.
Фенрис хотел окликнуть её, но почему-то не мог. Губы не слушались, он пытался издать хоть какой-нибудь звук, но легкие отзывались сиплым свистом. Веки снова налились свинцом, он закрыл глаза против собственной воли.
Девушка подошла ближе, Фенрис почувствовал резкий, исходящий от нее, аромат лаванды. Голова мгновенно откликнулась тупой ноющей болью.
― Пульс в норме, ― она стиснула его запястье. Жест вышел отточенным и профессиональным. ― Давление… ― что-то сомкнулось на предплечье, загудел моторчик. ― Давление чуть ниже нормы, но уже лучше. Он приходит в себя.
― Как долго? ― послышался хриплый голос Мариан. ― Как долго может продолжаться детоксикация?
― Чувствуете запах? Препарат выходит вместе с потом. Сейчас у него озноб, жар уже закончился, можно считать, что кризис миновал.
Фенрис не мог говорить, язык во рту был неповоротливым и тяжелым. Тело болезненно реагировало на приказы мозга, оно не слушалось. Все еще слишком много слабости: бодрствуя мгновения, организм отключался, погружаясь в спасительный сон.
На этот раз он видел Мариан. Девушка смеялась, задрав голову, искренне, заразительно.