― Он сказал, что желает со мной потанцевать. Кажется, я вполне ясно дала понять, что не хочу. Не так ли?
Фенрис смотрел на неё, по-прежнему не двигаясь с места. Тело окаменело, мышцы до сих пор сводила судорога.
Он бежал не для того, чтобы скрыться, он боялся причинить боль. Парень знал, что в таком состоянии быстро становился опасным для окружающих. Те двое бедолаг, пытавшихся разнять драку – живое тому доказательство. Фенрис с трудом припоминал, кому сломал руку, а кому пальцы. В голове было, как в тумане.
То, во что он превращался во время драки, не имело имени. Оно больше не было Фенрисом.
Оно было никем.
Но в этот раз парень впервые увидел причину своей одержимости. Он почувствовал её рядом. Осознал, отчего захотелось увидеть кровь на красивом, утонченном лице блондина.
Мариан Хоук! Проклятье!
Сейчас она стояла перед ним: не убежала, не пряталась – даже бросилась преследовать!
Какое счастье, что он уже успокоился и не сможет навредить ей…
Рука дрогнула, он почувствовал боль в костяшках. Андерс не остался в накладе: в пылу драки он успел заехать ему в бровь и по касательной задел губу. На пальце блондина был перстень, кожа повредилась в месте соприкосновения с металлом.
Это пришло в голову только сейчас: он явственно ощутил неприятный привкус крови на языке.
Фенрис выровнял дыхание, Хоук же, напротив, втягивала ноздрями воздух все учащеннее.
― Кто ты, чёрт возьми? ― её вопрос прозвучал почти бессильно. Бессмысленно.
Мариан набросилась на него.
― Кто ты такой! Ответь мне! Откуда ты? Зачем все эти тайны? Что ты скрываешь???
Фенрис отмахивался от её слабеньких ударов, впрочем, было очевидно, что Мариан не старалась сделать больно. Она колотила его от собственного бессилия, и именно поэтому он терпеливо ставил блоки, отступая назад. Наконец, удалось перехватить её за запястья.
― Изабелла сказала мне бежать с кем-нибудь из вас! И я побежала! Господи, какая же я дура… ― Хоук повисла в его руках, понуро опустив голову. ― Это всё не сказка, ведь так? Правда? А я не принцесса… И ты вовсе не принц, ― она замолчала на мгновение. ― Скажи мне, кто ты, Фенрис?… Пожалуйста…
Свежий запах её духов, смешанный с потом и страхом, − это подействовало, как катализатор. Его тело задрожало и потянулось к ней, словно он был магнитом.
Фенрис не хотел говорить, но слова вдруг опередили его мысли.
― Тебе не понравится, что я сейчас скажу! ― резко начал он, и Мариан удивленно приподняла голову. ― Я не человек. Меня не растили, как человека, Хоук. У меня не было родителей. Моим воспитанием занимался религиозный фанатик. Он готовил меня к апокалипсису, к царству Антихриста на земле. Он хотел, чтобы я убивал людей, понимаешь, Хоук? Я умею убивать людей, что ты на это скажешь?
Фенрис говорил резко, повышая голос и совсем не осознавая, какое впечатление при этом производит на Мариан всем своим видом.
Он не отпускал её запястья, сочтя, что так даже лучше. Пусть почувствует его. Пусть увидит, что он такое…
― Я не знаю добра, Хоук, просто не представляю что это. Меня лишали эмоций, желали видеть во мне машину для убийств. Я тренировался день и ночь, чтобы убивать неверных. Как тебе, а? Предупреждал тебя! ― продолжал он. ― Я спрашивал - не боишься ли ты узнать лишнего! Не боишься узнать что-то, после чего твоя жизнь уже никогда не будет прежней?!
Лицо Мариан не менялось, напротив, из удивленного оно вдруг стало непроницаемым.
Фенрис растерялся. Он ожидал совсем другой реакции. Вместо того чтобы испугаться, девушка воспользовалась его внезапным замешательством и вывернула собственные руки. Затем схватила парня за куртку и потянула из переулка в сторону проезжей части.
В это мгновение Фенрис впервые захотел прочитать её мысли. Он сбился с толку.
― Просто стой рядом, ― велела девушка, поднимая руку и голосуя.
Хотя на дороге не наблюдалось оживленного движения, желтое такси не заставило себя долго ждать. Фенрис не успел сказать и слова, как Хоук вдруг резко распахнула перед ним дверцу машины. Затем села следом и назвала свой адрес.
В дороге не разговаривали, девушка отвернулась и смотрела в боковое окно. Мимо проплывали витрины магазинов и редкие прохожие. В глазах все плыло, Фенрис чувствовал, как адреналин растворялся, выкидывая из состояния одержимости боем в реальный мир. Накатила слабость. Затрещало в голове.
Он с трудом соображал, и Мариан будто чувствовала это. Иначе, как объяснить её реакцию? Почему она не ушла? Почему ничего не расспрашивала?
Расплатившись с водителем, девушка порылась в сумочке и извлекла ключи.
― Для чего мы здесь? ― не выдержав, спросил Фенрис.
Парень ожидал страха, но Хоук не боялась. Он надеялся, что девушка убежит без оглядки, но она потащила его к себе домой?!
― Мне нужно, чтобы ты кое-что уяснил, Фенрис, ― Мариан наконец-то подняла на него тяжелый взгляд. ― Но прежде, нужно обработать твое лицо… иди за мной.
Парень не стал спорить, они молча зашли в подъезд и поднялись по лестнице на пятый этаж.
Звук их шагов раздавался в давящей тишине гулким эхом.
Фенрис ступил в полумрак квартиры. Хоук бросила сумочку на небольшую тумбу и скрылась в другой комнате. Предположительно, то была кухня.
― Тапочки возле вешалки, ― крикнула она.
Зашумела вода, он услышал щелчок включения электрического чайника.
Крохотная прихожая переходила в коридор, который разветвлялся на две части. Там, где сейчас была Хоук, судя по всему, находилась кухня. Рядом с ней располагалась дверь поменьше, возможно ванная. В другой половине он разглядел две жилые комнаты. Одна из них оказалась открытой, свет уличных фонарей проникал сквозь окно и падал на кровать, заправленную красным клетчатым пледом.
Это спальня Мариан?
― Ты там застрял или сбежал? ― поинтересовалась она из кухни.
Фенрис быстро переобулся и скинул с себя куртку. Спина отозвалась ноющей болью. Похоже, Андерс дрался чуть лучше, чем ему показалось…
― Подними лицо, посмотри наверх, ― велела Хоук.
Девушка протирала его лоб ватным тампоном, смоченным перекисью.
― Угораздило же, ― пробормотала она. ― Замри. Будет щипать.
Её пальцы были приятными на ощупь… Фенрис почувствовал, что ему будто бы передавалась энергия.
Если бы Хоук знала значение этих слов. То, как она прикасалась к нему… В этом не было ни капли пренебрежения. Не как его наставник. Грубо, бесцеремонно…
Фенрис почти не помнил своего детства. Хотя кое-какие детали иногда всплывали в памяти: фрагменты, состоящие из запахов, слов, прикосновений.
Мариан касалась его с нежностью…
― Вот так… уже лучше, ― она положила руку ему на плечо, и Фенрис слабо поморщился. ― А что тут? ― с тревогой в голосе поинтересовалась она. ― Снимай футболку, надо проверить.