Парень посмотрел на неё с недоумением.
До него не сразу дошел смысл слов.
― Снимай или я сделаю это сама, ― девушка потянулась к ткани, но Фенрис резко перехватил её за руку.
― Не смей, ― твердо проговорил он и поднялся со стула. Хоук дернулась, и между ними завязалась неожиданная упорная борьба. Тонкая ткань футболки вдруг поддалась и начала рваться.
― Ты… поступил… очень глупо… ― сквозь зубы процедила Мариан. ― Надо было сразу мне сказать.
― О том, кто я? ― Фенрис почувствовал, что хватка девушки слабеет.
― Я не боюсь тебя, ― прошипела она. ― А теперь, снимай эту чертову футболку, я не вижу, чтобы там было хоть что-нибудь, чего стоило бы стесняться! ― разъяренно закончила она и снова потянула ткань на себя.
Фенрис не удержался: кровь прилила к вискам, стало невыносимо жарко, он навалился на девушку всем телом и прижал её к стене.
На долю секунды в её глазах промелькнул страх, он заметил. И это разозлило еще больше.
― Что ты обо мне знаешь!? ― прорычал парень, судорожно дёрнувшись и утыкаясь в нее лбом.
― То, что ты не причинишь мне вреда, ― прошептала она, подаваясь вперед и словно вжимаясь в него.
Запах, этот сумасшедший запах был повсюду. Хоук слишком близко. Его лихорадило.
Пользуясь выдавшимся замешательством, Мариан все-таки стянула с него рваную футболку.
Сплошь покрытая шрамами кожа, наконец, увидела свет. Фенрис выпрямился.
Пусть смотрит, если ей так хочется…
Кислота, кнут, ожоги, следы от иголок и другие витиеватые, плохо сросшиеся раны, помноженные на пятна от витилиго − Фенрис напоминал себе пособие для судмедэксперта.
Отвратительное зрелище.
Мариан пришлось сделать шаг назад. Она смотрела на него молча, не издавая ни звука. Переводила взгляд с одного шрама на другой. Затем подошла вплотную.
Медленно, устремив на него испытующий взгляд, будто спрашивала разрешения, она осторожно приложила ладонь к его груди.
Прикосновение обожгло, захотелось отбросить её руку в сторону, прекратить это издевательство, уйти…
Но Хоук дала понять, что имела в виду. Её руки сомкнулись в замок за его спиной.
Она обняла его. Снова заглянула в глаза, на этот раз робко, почти виновато. А затем потянулась к лицу и поцеловала.
Фенрис попятился, оступился. Сел на стул. Хоук сократила разделявшее их расстояние, затем заключила его лицо в свои ладони, наклонилась и поцеловала снова.
Язык коснулся его губ, внизу живота тут же потяжелело.
Ощущение страха, наконец, дошло до мозга. Разум затмило, словно полотном. Голова закружилась.
Его впервые поцеловала женщина. Впервые за всю его жизнь.
Фенрис не мог даже пошевелиться. Хоук решила за него.
Он рванул вперед, стиснул её за плечи. В глазах все поплыло.
Впереди был стол, кажется, она больно ударилась. Парень дернул за лямки платья, они с треском разорвались, явив обнаженную грудь. На ней не было белья…
Фенрис словно обезумел. Он обхватил её за бедра и усадил на столешницу, покрывая поцелуями шею, переходя к губам, и снова… Руки шарили по телу, словно он был вандалом, который прикасался к прекрасной скульптуре.
Впрочем, так оно и было. Фенрис был вандалом, грубым, бесцеремонным, и жутко напуганным собственным желанием, которое в одночасье лишило его возможности нормально соображать. Он дышал её запахом, прикасался к нежной коже, стараясь не смотреть при этом в глаза.
Хоук застонала, подвинулась вперед, задрала подол платья.
Фенрис расстегнул молнию на брюках. Наверное, он делал это слишком грубо? Или быстро?
Фейерверк из эмоций заставлял его подчиняться невнятному импульсу. Руки Хоук сами помогали найти нужный ритм, угол, нажим…
Он уткнулся ей в шею, прихватив кожу зубами.
Толчок, звон посуды, рваный стон…
Его хриплое дыхание…
Это произошло слишком быстро, нет… стремительно. Похоже на сон, но по-настоящему. Возбуждение испепеляло его, выжигало дыру в груди. Стоны Хоук разрывались в голове вспышками из боли и наслаждения. Она касалась его спины и плеч, проводила рукой по волосам, выгибалась. Шептала о чем-то.
Он ничего не слышал. Только чувствовал, что его словно разрывает изнутри.
Мариан Хоук. Мариан Хоук. Мариан Хоук.
Это имя на его губах, растворился в ней, она так близко…
Он опомнился лишь спустя минуту. По его лбу скатилась капелька пота: она упала на её обнаженное плечо.
Фенрис подался назад.
Хоук спрыгнула со стола, подтянула на себя порванное платье, посмотрела на лямки и грустно усмехнулась.
Фенрис застегнул штаны. В голове шумело, он уже давно перестал давать отчет происходящим событиям. Было стыдно.
Хоук подошла к нему, затем осторожно провела по щеке подушечками пальцев. Её прикосновения отдавались на коже легким покалыванием. Она уткнулась в него лбом, опустив руки по швам. Ничем не удерживаемое, платье снова сползло вниз.
Мариан поцеловала сначала один шрам, на плече. Затем другой, чуть ближе к ключице.
Потом подняла голову и нежно коснулась его губ.
― Я не боюсь тебя, ― прошептала Хоук ему на ухо. ― И ты не бойся.
Разве это происходит на самом деле? Что происходит?
― Обними меня, ― попросила она.
И Фенрис обнял.
Комментарий к Глава 18
https://soundcloud.com/trailer-music-movie/insurgent-trailer-1-music-1-zack-hemsey-see-what-ive-become
========== Глава 19 ==========
Хоук почувствовала прикосновение сквозь сон.
Фенрис перевернулся на другой бок, его спина была горячей, словно сковородка и вся взмокла от пота. Мариан осторожно отодвинулась, боясь его разбудить, а затем медленно села в кровати.
С улицы через раскрытое окно дул легкий ветерок, от этого в комнате казалось чертовски холодно. Неудивительно, что она этого не заметила, рядом с такой-то печкой! Мариан ухмыльнулась и покосилась на часы − те показывали семь утра.
Проклятье… Угораздило же проснуться, как на работу! Особенно после вчерашнего.
Хоук медленно вдохнула и на мгновение задержала воздух в легких.
Вчера её жизнь перевернулась вверх дном. Усилиями человека, лежащего рядом, она испытала невиданную гамму чувств из страха, отчаяния, гнева и страсти, которой, пожалуй, не ожидала сама от себя.
Она выдохнула, тихо, слегка приоткрыв рот. Холодно… Хотелось вернуться под одеяло и дотронуться до него еще раз.
Она вспомнила его спину, сплошь покрытую шрамами: их линии тянулись вдоль от лопаток к плечам, и выглядели при этом так, словно кто-то хотел использовать его кожу в качестве холста для рисования. Мариан слегка наклонилась. Она никогда не замечала за собой подобного: а ей, оказывается, нравилось наблюдать за спящим!