Нет-нет, она себя явно обманывала.
Хоук блаженно улыбнулась.
Ей нравилось наблюдать за ним.
Фенрис лежал на боку и укрылся почти с головой. На подушке торчала только черноволосая макушка с несколькими белыми, как снег, прядями. Из-под одеяла, однако, хорошо проглядывались контуры его фигуры. Очень… хорошей фигуры, с абсолютно правильными пропорциями, стальными мышцами, напряжение в которых не спадало, словно парень был на тренировке в спортзале.
Хоук почувствовала легкую усталость. Она отдохнула всего пять часов, но заставить себя лежать дольше уже не могла.
Вспомнилось, как будучи маленькой, укладывалась спать перед собственным днем рождения. Предвкушение грядущего дня, подарков, вкусной еды и визитов гостей, не давало заснуть. Она погружалась в легкую дремоту, закрывала глаза, чтобы тут же открыть их от малейшего шороха.
Ей не верилось, что завтра наступит. От следующего дня её отделяла целая вселенная. С будущим могло случиться все, что угодно.
Так было и сейчас. Хоук проснулась так рано, потому что не верила в то, что всё происходит на самом деле.
Но Фенрис был здесь, в её постели. Спал. Она слышала его ровное дыхание.
Девушка вспомнила ночь, улыбнулась и обхватила руками обнаженные плечи. От гуляющего сквозняка по телу быстро побежали мурашки. Захотелось принять душ.
Хоук заставила себя подняться с кровати. Прислушалась к глухой тишине, выглянула в коридор и убедилась, что в квартире никого нет. Изабелла еще не вернулась, на телефон никто не звонил.
Мариан про себя пожелала, чтобы подруга не приходила как можно дольше. Чтобы это утро растянулось в целую вечность.
Она открыла кран, пустила теплую воду. Заметила несколько синяков на груди и плечах. Небольших, желтоватых, но достаточно видимых. Надавила на один из них, слабо поморщилась.
Ей не казалось, что он касался её грубо. Возможно, лишь поначалу. После того, что произошло на кухне, они переместились в спальню. Уже там Мариан попыталась дать понять, чего хочет.
Она явственно чувствовала страх, исходящий от Фенриса, отчасти, он передавался и ей. То, как он избегал прикосновений, как стремился подавить её, быть главным в том, что происходило между ними в постели.
Он старался не смотреть ей в глаза – заметив это, Мариан взяла его лицо в свои ладони и заставила.
Он выглядел таким растерянным… Хоук целовала его щеки, глаза, лоб, гладила по волосам, шептала какую-то чушь о том, что он может не бояться.
Она сразу поняла, что у Фенриса это впервые.
Он расслаблялся медленно, с трудом сдерживаясь от грубых и резких порывов. Хоук осторожно осаждала, прикосновениями направляла туда, где было удобнее, показывала, как приятнее.
Они занимались сексом несколько раз. В перерывах, лежали голые поверх одеяла: Мариан гладила его по груди, он молчал, задумчиво разглядывая потолок. Они ни о чем не говорили. Слова были не нужны.
Перед тем, как уснуть, Хоук почувствовала прикосновение его губ к своей шее. Она легла спиной, устроившись в привычной для себя позе. Фенрис поцеловал один раз, осторожно, а затем еще, словно таким образом пытался выразить благодарность за произошедшее между ними. Хоук стало щекотно, она ухмыльнулась и протянула руку, нащупав его позади. Он подвинулся ближе, обнял её. Их пальцы переплелись, парень сжал её руку чуть крепче.
Хоук улыбалась, заново переживая вчерашнюю ночь.
Она смыла с себя густую пену шампуня и почувствовала легкий сквозняк. Из-за плотной занавески не было видно, кто вошел, дверь притворилась с глухим стуком.
Она сделала вид, что не заметила и продолжила смывать с себя остатки мыла.
Фенрис встал в душ позади нее: сразу ощутился жар, исходящий от его тела.
Черт возьми, у него что – температура?
Мариан обернулась и встретилась с ним взглядом. Фенрис сделал шаг ближе, затем осторожно прикоснулся к следам собственных пальцев на её плече.
― Извини, ― тихо прошептал он и поцеловал это место. Кожа в мгновение покрылась мурашками.
― Ничего, ― пробормотала Хоук в ответ. ― Это ничего, Фенрис, заживет. У меня просто нежная кожа.
― Я не хотел сделать тебе больно, ― он продолжил целовать её плечо, медленно продвигаясь к шее.
Хоук выронила душ, вода взвилась вверх и облила стену.
Она подалась вперед и обхватила его шею. Невероятное возбуждение, как он это делает? Мариан никогда не считала душ самым лучшим местом для секса. Кругом вода, узко, не принять удобной позы…
С Фенрисом получилось иначе… Волны блаженства, раздающиеся во всем теле, и то, как он придерживал её, чтобы она не теряла равновесие. Разве так можно? Как ему это удавалось?
Он такой сильный… Его руки, слегка шершавые, но такие ловкие, словно созданные для нее.
Всё, что он делал, с робкой осторожностью и тревогой – нравилось еще больше, с каждым движением, хотелось еще, сильнее, быстрее… У Мариан сбилось дыхание, она не понимала, где находится. Глаза были закрыты, ей чудилось, что она уже не чувствует ногами скользкого кафеля на полу.
Возможно, так оно и было?
Фенрис не издавал ни звука, только учащенно дышал. Кажется, Хоук попросила вслух о том, что пришло в голову. Парень стал двигаться быстрее и резче.
В животе заныло, она зажмурилась еще крепче.
― О Господи, ― вырвалось из её рта, когда он осторожно опустил её на пол. ― Хоук не удержала равновесия и навалилась на него всем телом.
― Ты в порядке? ― обеспокоенно спросил он, подхватывая её.
― Да, ― она пыталась выровнять сбитое дыхание. Внизу живота приятно немело, мурашки добирались до пальцев ног. ― Это… сейчас пройдет. ― Хоук уткнулась ему в шею, смущенно зажмурившись.
― Что пройдет? ― переспросил он.
― Дурак, ― Мариан усмехнулась.
― Почему ты смеешься? ― Фенрис наклонился, не отпуская её, и поднял душ.
― Из-за тебя.
― Я спросил что-то смешное? ― он осторожно полил на себя воду.
― Нет, мне просто хорошо, ― Мариан с трудом отпустила его. ― Можно? ― она намылила руки и потянула их к нему.
Фенрис покосился на неё с легким недоверием. А затем, словно преодолев в себе некую преграду, осторожно кивнул головой.
Хоук дотрагивалась до него так нежно, насколько могла. Когда она проводила рукой по очередному шраму, то замечала, что парень закрывал глаза и слабо морщился.
― Больно? ― поинтересовалась она, задержав руку на самой большой из отметин. Она была похожа на вспаханную борозду. Словно кто-то разодрал ему кожу вдоль всего позвоночника.
― Нет, просто… До меня никто не дотрагивался. Никто, кроме…
― Твоего наставника? ― закончила за него Мариан. Фенрис кивнул, не открывая глаз.
― Если тебе неприятно, скажи, я перестану, ― тут же заверила его она.
― Ничего, мне не больно, правда.
Мариан намылила ему голову. Во всех этих действиях было что-то необыкновенное.
Ей приходилось принимать душ с мужчиной раньше. Но ни с одним из них не было так… интимно.