― А разве это имеет значение? ― помехи придавали звучанию колорит. Мариан говорила спокойно и тихо, приходилось вслушиваться, что Данариус и делал, склонившись над динамиком телефона в неудобной позе.
― Где Мариан Хоук?! ― рявкнул он.
― Ты думаешь, тебя должны бояться? ― начала девушка. ― А сам сейчас дрожишь от страха, ведь так? Я знаю почему. Ты прячешь страх, закапываешь его в самые отдаленные уголки души, разрываешь на кусочки, закидываешь каждый по отдельности так далеко, что и сам веришь в их отсутствие, ― раздался треск, голос исчез на мгновение, Фенрис заметил, что телохранители неприятно поморщились.
― У тебя есть человек, который тебе не принадлежит. Более того, Джеймс, люди имеют право принадлежать только тому, кому сами желают, и ты прекрасно это знаешь, не правда ли?
― Проклятая сука! ― закричал Данариус. ― Ты! Я тебя сразу узнал! ― на его лице отразилась печать довольства. ― Какого дьявола ты еще жива!?
― Ты прикрываешься благими намерениями, но все, кто тебя окружают, все, кто тебе предан, черны изнутри.
― Где ты находишься, проклятая мерзавка?! Думаешь от меня скрыться? ― прервал он.
― Напротив, Джеймс, я вовсе так не думаю, ― Мариан усмехнулась. ― Мы идем за тобой.
― Можешь тащить сюда хоть полицию, этим ты ничего не добьешься!
― Зачем мне полиция, нас ведь всего двое, ― заметила Хоук.
― О ком ты говоришь?! ― Данариус продолжал злиться, Фенрис понял, что Мариан каким-то образом удалось ввести его в замешательство. Он стал задавать вопросы и окончательно потерял контроль над ситуацией.
Хоук снова напела строчку из песни. На этот раз слова не прозвучали так жутковато, Фенрису даже показалось, что он знает, о чем речь.
― Мы заберем то, что тебе не принадлежит, ― заметила она немного погодя.
― Я найду и прихлопну твою жалкую душонку! Ты осмелилась ввязаться туда, куда не следовало! Только сунься сюда и назад не выйдешь! ВЫ ОБА НЕ ВЫЙДЕТЕ НИКОГДА!
Данариус в ярости схватил телефонный аппарат со стола и с размаху швырнул его в стену.
Связь прервалась и все погрузилось в абсолютную тишину. Никто, разумеется, не осмелился произнести и слова.
Фенрис переводил взгляд с мужчины на телохранителей и обратно, словно одержимый. Мысль о том, что Хоук жива, в одночасье наполнила его дикой, необузданной энергией.
Хотелось вскочить, броситься на Данариуса, не взирая на его вооруженную охрану, и душить, душить до тех пор, пока глаза не вылезут из орбит. А затем убить всех, кто так или иначе мог представлять угрозу, вырваться из особняка, разыскать Мариан.
Живую и невредимую, его Мариан.
По телу прошелся жар. Действие парализующего препарата заканчивалось.
Мгновения Данариус стоял напряженный и недвижимый, словно обдумывал что-то. Фенрис понимал, что мужчина давно не был в подобном замешательстве. Слишком привык, что его приказы исполнялись беспрекословно и лишь с тем результатом, которого он ожидал. Но не теперь.
Затем его взгляд снова вспыхнул, он, кажется, что-то задумал. Поднял голову, посмотрел на Фенриса и ядовито улыбнулся.
Парень все еще не мог двигаться, но теперь имел ощутимый стимул для борьбы. Ему захотелось улыбнуться в ответ.
Осознание того, что Хоук где-то там, отчаянно борется за жизнь, дало толчок к действию. Все вокруг будто ожило, мир снова заиграл прежними красками.
Он не имел понятия, что произошло, но молился, чтобы удача сопровождала Мариан и дальше. Фенрис тоже был намерен бороться.
Данариус прочел это в его глазах. Губы тронула нервная улыбка, лицо вновь исказилось судорогой. Странное впечатление от разговора не покидало, было видно, что мужчина отчаянно борется, стремясь вернуть прежнее самообладание, но страх то и дело проскальзывал, будто хватая за горло.
Что за песню напевала Хоук, что за слова?
Она говорила, что они идут заберут то, что ему не принадлежит… Кто это – они?
Фенрис терзался вопросами также, как и Данариус, однако, не боялся, что Мариан идет. Напротив, он ждал этой минуты и надеялся, что узнает о ее приходе и поможет сбежать. Вместе.
Они обязательно что-нибудь придумают.
Данариус выпрямился, что-то сказал телохранителям: те мгновенно кивнули и покинули кабинет.
― Уважаемая мадам Боттомс, ― он обратился к медсестре, все еще находящейся позади Фенриса. ― Последуйте моему приказу. Немедленно начните инъекции препарата, в соответствии с тем, что мы обсуждали ранее.
― Но с-сэр, ― она осмелилась перечить.
― У тебя должен быть очень веский повод для подобной дерзости, ― Данариус поджал губы, но, тем не менее, приготовился выслушать.
― Подобная инъекция… Вышибет из него память и…
― Мы сотни раз говорили о побочных эффектах.
― Она… сделает из него монстра, ― дрожащим от страха голосом заметила медсестра.
― На это я и рассчитываю. Кто-то же должен разобраться с этой Хоук!? Так, мой мальчик? ― он подошел к коляске Фенриса вплотную, а затем наклонился. ― Твоя смелая подружка может делать все, что угодно, даже тащить сюда призраков. Разбираться с проблемой придется тебе. Исхода, кроме летального, я не приму.
Фенрис не мог пошевелить рукой, но уже чувствовал язык. Он был в состоянии ответить, вот только рот в данный момент заполнился слюной. Поэтому парень сделал первое, что пришло на ум в таком состоянии. Он плюнул.
И попал удачно. Данариус отер лицо рукавом пиджака, его лицо исказило брезгливое презрение. Он молча поднялся и прошел мимо.
Однако, уже будучи в дверях, замер.
Медсестра крепко сжала ручки коляски. Фенрис почувствовал, что женщина дрожит.
― Мадам Боттомс. Приступать сейчас же. Установка на убийство в соответствии со стандартной схемой. Он сделает это, хочет того, или нет. Ему придется убить Хоук.
Коляска вздрогнула, медсестра покатила ее вперед, вслед за мужчиной. Фенрис смотрел на его спину, мысли закручивались в водоворот.
В коридоре их пути разминулись, Данариус свернул, но парню, на целое мгновение удалось увидеть выражение его лица. Оно выглядело измотанным и… печальным.
Медсестра покатила коляску дальше.
― Мадам Боттомс, ― заплетающимся языком выговорил Фенрис спустя минуту.
Женщина не отвечала, лишь сильнее толкнула, словно не в силах иначе выразить недовольство его вопросом.
― Мадам Боттомс, ― уже куда увереннее повторил он. ― Вы сказали, что я превращусь в чудовище… Это правда так?
Женщина молчала, но наконец, не выдержала и прошептала.
― Ты же знаешь, что здесь всюду камеры.
― Само собой знаю, но не все ли равно? Это скоро закончится.
― Что закончится? ― все также тихо спросила она.
― Вы сами слышали. И видели его лицо. Как вы думаете, что его напугало?
― Призраки, ― задумчиво пробормотала женщина, ввозя его в лифт.
Она нажала на кнопку, Фенрис заметил, что ее палец дрожал.
― Вы боитесь призраков? ― поинтересовался он. ― Их здесь множество, мадам Боттомс.