— Так получилось.
— А как получилась у Бацкиаури? Под носом противника корректировал огонь артиллерии! Теперь придется хоронить.
— Не разрешаю, справятся без вас. Не позволю опрометчиво подвергать себя опасности! — решительно ответил комбриг, что даже трубка затряслась во рту.
— Ты, Михаил Кузьмич, поговори с народом, — предложил тогда Тарасов.
— Понятно, товарищ комиссар, — ответил Кузьмин, и они ушли.
Через несколько минут политрук уже разговаривал с коммунистами, комсомольцами и расчетами экипажей.
Итак, тяжелые машины, кивая стволами пушек, устремились в сторону врага. Фашисты не замедлили открыть ураганный огонь. Но наши танки настойчиво продвигались вперед. Пехота захватчиков — в смятении и панике. Офицеры пытаются остановить своих солдат, бросающих позиции. Советские танкисты пулеметным огнем косят бегущих фашистов.
— На правом фланге — закопанные танки! — доложил лейтенант Юрий Погребов и тотчас же сам обстрелял их.
Гитлеровские машины были сожжены.
— Разбита ходовая, — вскоре послышался голос младшего лейтенанта Дмитрия Волкова.
— Прикройте огнем с места продвижение остальных, а затем — ремонтироваться! — приказал по рации комроты.
Несмотря на тридцатиградусный мороз в машине душно от интенсивной стрельбы. Соленый пот жжет лицо, заливает глаза.
— Миша, бронеколпаки-то снарядами не возьмешь! — крикнул Карташов политруку.
— Давить их! — предложил Кузьмин.
Танк раздавил два колпака. Увлеченный боем КВ политрука Михаила Кузьмина оторвался от остальных и потерял с ними зрительную связь.
— Нет, не передавить всех головорезов, — беспрерывно ведя огонь, зло выругался комроты.
— А стараться надо, — только и успел вставить политрук. Из глаз посыпался сноп искр, застучало в голове и загудело в ушах. Нанесен сильный удар по танку, и он остановился. На несколько секунд в машине воцарилась тишина. Приложив руку к голове (она ударилась обо что-то), политрук крикнул:
— Братцы, живы?
Ответа не последовало. Бездыханное тело командира роты Якова Карташова медленно сползало на боеукладку, а другие расчеты были оглушены. Политрук Михаил Кузьмин прижался к окуляру прицела.
— Мы еще повоюем! Вперед! — произнес механик-водитель, и машина ринулась на врага.
— Справа сарай, жми на него! — послышался суровый голос политрука.
Отпрянувшие от сарая немецкие автоматчики угодили под свинцовую струю танкового пулемета. Кузьмин долго вел огонь из пушки и пулемета. Даже после второго попадания, когда все товарищи погибли, он не прекращал огня и то и дело повторят: «Мы еще повоюем!»
Третья пробоина — в борт и топливный бак. КВ горел. Нельзя и некому было спасти его. Задыхаясь от дыма, обожженный танкист думал не о смерти, а о том, как бы больше уничтожить фашистов. Переключив рацию на себя, политрук передал:
— Веду огонь, все убиты, танк горит…
Через несколько минут в наушниках послышался его хриплый голос: — «Это есть наш последний и решительный бой…»
Услышав голос политрука, к нему на помощь устремился лейтенант Юрий Погребов. Но не доехал — его машина подорвалась на фугасе. По неподвижному танку гитлеровцы стали бить из орудий, и КВ вспыхнул. Однако экипажу удалось погасить огонь и спасти танк.
Фашисты из лесного кордона были выбиты. Боевая машина политрука Михаила Кузьмича Кузьмина, вся черная, истыканная десятками снарядов, гордо стояла с высоко поднятой пушкой.
Увидев наших, молча подошли к танку двое: старик в изорванной черной шубенке, шапке с оторванным ухом и старуха в старой ватной стеганке и шали. На их исхудалых, землистых, черных лицах светилась радость.
— Ребята бились дерзко. Из танка сыпались искры от ударов снарядов, а он усе идет вперед. Фашисты, окаянные, подожгли его, а они усе палят из пушки. Потом, как гром, услышали «Интернационал». Не удержались мы со старухой, заплакали, — рассказывал старик. Потом попросил закурить.
— Вы-то где живете? — спросил старший политрук Тарасов.
— Мы-то? Вона, в погребе, — показала старуха на полуразваленную крышу. — Избу, окаянные, сожгли. Все ограбили, из живности остались лишь собака и кошка. Ничего не оставили из теплых вещей…
Танк политрука капитан И. А. Лаврененков и воентехник А. П. Алпатов эвакуировали, а геройски погибших товарищей похоронили.