Зарыв пакет, она вернулась в дом, присела, не раздеваясь, к столу, задышала глубоко и ровно, стараясь унять сердцебиение. И чего она так разволновалась? Все будет хорошо. Враги пришли ненадолго. Их обязательно прогонят. Может, с войсками придет Антоша. Как она истосковалась по нему за эти полгода, как изболелось за него сердце! Зима, холодно, как-то им там, в окопах?..
— Мам, иди ко мне.
— Сейчас, доченька. Только печку затоплю. Ветром все тепло повыдуло. Да и кушать, небось, тебе хочется. Сейчас картохи наварю, Колюшка придет — сядем и покушаем. Правильно я говорю?
— Правильно, — повеселела девочка. — Давай я тебе помогать буду.
— Давай, быстрее управимся. Бери-ка вот водичку, ставь на огонь. А в эту кастрюльку картошки набери. Чтоб на всех хватило.
— Хватит, нас ведь теперь мало. Это раньше целое ведро надо было.
Мария Ивановна старалась отвлечься, отогнать тревожные мысли о сыне…
Коля вышел на улицу не один. Рядом, стараясь поплотнее запахнуть широкую отцовскую телогрейку, шагал Витя, за ним, ругая на чем свет стоит фашистов, — Яшка.
— Это ж надо, паразиты, куда добрались. Чего они тут не видели, гады ползучие! Вон, домов понарушили сколько — по ихним бы бомбой шарахнуть!
— Не бойся, Яшка, придет время — шарахнем, — обернулся к нему Коля. — А сейчас давай потише, к Буденновскому подходим.
— Стоп, ребята, это еще кто? — замедлил шаг Витя, заметив среди развалин фигурку мальчишки, собиравшего обгорелые доски. — Никак Коля Петренко, тот, что шпиона ловить помогал. Эй, пацан, ты чего тут делаешь? Беги домой, замерзнешь!
— Дома тоже х-х-холодно, — подходя к ним, произнес Коля. — Мать болеет, протопить надо… Вот и собираю дровишки.
— Тоже мне, дровишки, — улыбнулся Коля Кизим. — А ну, братва, поможем тезке. Вон бревнышко подходящее торчит, рядом еще одно. Раз-два, взяли!..
Через несколько минут за высоким дощатым забором раздался пронзительный визг пилы и стук топора.
— Что это вы шуму-то понаделали?! — прикрикнула на ребят большеглазая девушка. — Немцы ведь… страшно.
— Потому и шумим, что немцы! — задорно ответил Яшка и озорно подмигнул. — А ты чья, такая пугливая?
Но девушка уже скрылась за дверью своего дома, расположенного в самой глубине двора.
— Нинка это, Пономаренкина дочка, — пояснил Коля Петренко.
Яшка удивленно присвистнул:
— Александра Семеновича? Скажи на милость, не угадал. Богатая будет. Отец-то ее где? Воюет?
— Воюет, да что-то писем, мать говорила, давно нет.
Коля Петренко собирал поленья, радостно таскал их в коридор:
— Ну, теперь натопим. Теперь согреемся… Ребята, да вы заходите, кипяточку попьем — теплее станет.
— Ты нас и так согрел, — расхохотался Витя. — Аж пот прошиб, как топором намахался.
Но работа не только согрела ребят, она подняла настроение. Они почувствовали себя, как прежде, хозяевами своей улицы, своего города. Шли, отрешившись от всякого страха.
— Ребята, подождите, я с вами!
Они оглянулись и увидели Игорька. Чудеса! Как это Ольга Федоровна его отпустила?
— Отпустила и все, — коротко ответил Игорек.
Вместе вышли на Буденновский и сразу же натолкнулись на фашистов. И ничуточки не испугались. Гитлеровцы шли, согнувшись, придерживая посиневшими руками поднятые воротники.
— Позамерзали, — презрительно, бросил им вслед Коля. — Ничего, скоро вам станет жарко.
Они прошли немного в сторону моста, сгибаясь под яростными порывами ветра, зорко поглядывая по сторонам. Весь проспект был запружен фашистами. Жителей города не видно.
— Может, домой? — спросил Витя. — Что без толку ходить? Если кто и лежал пораненный, давно всех подобрали.
— Мотоциклы тарахтят — в ушах свербит, — мрачно добавил Яша.
Ребята уже повернули было домой, но тут Игорек замер, прислушиваясь к странным доносившимся откуда-то из-под земли звукам, — как будто стонал кто-то. Наклонившись, он заглянул в разбитое подвальное окно и охнул, подзывая ребят.
На голом цементном полу лежали и сидели люди в изорванных гимнастерках, прикрытые шинелями, кое-как перевязанные. Многие, распластавшись на полу, бредили, просили пить.
— Воды бы, ребятки…
Коля оглянулся на хриплый шепот и вздрогнул: так похож был на отца человек с окровавленной повязкой на голове. Нет. Показалось…