На установке опор под высоковольтную линию мы проработали несколько дней, после чего получили указание выходить на работу на будущую шахту № 71—72.
Узкая тропинка, протоптанная в глубоком снегу, долго петляла по глухой нетронутой тайге. Наконец мы вышли на небольшую площадку, на которой хаотически лежали спиленные деревья. В середине этой площадки стояла стройная высоченная ель. На ней сделан затес, на котором было написано «Клетьевой ствол шахты № 71—72».
Но горные работы мы начали не с проходки ствола — здесь еще длительное время велась подготовка к ним. «Первый штык» сделали на проходке северной разрезной печи. Эту выработку начали проходить чуть ли не с ходу. Расчистили снег и без всякой механизации начали выбирать землю. За несколько дней углубились метров па 10—15, многократно перекидывая грунт с полки на полку. Вскоре нам установили лебедку, соорудили небольшой копер, и дальнейшую проходку разрезной печи мы вели с помощью скипа, которым на шахтах выдавали на-гора уголь и спускали лес для крепления.
Сегодня каждый житель нашего города знает, что название с декабря 1942 года поселок Гремячинский, а с мая 1949 года — город Гремячинск, пришло от названия реки Большая Гремячая. Но уже мало кто знает, что еще 50 лет назад эта река вполне его оправдывала. Тогда она была полноводной, в ней водилась во множестве рыба. А каждую весну наша Большая Гремячая так бурно разливалась, так энергично и стремительно несла свои воды, что этот шум и рокот быстро текущей по камням воды был слышен очень далеко. Мы даже просыпались по ночам от громкого треска и грохота, когда весной на реке начинал ломаться лед. Вот какой гремящей и шумливой в свое время была река Большая Гремячая, представляющая сейчас из себя жалкий с ржавой водой ручей.
Из-за крутого права реки Большая Гремячая в те годы весной нам особенно трудно было добираться на работу' до шахты № 71—72. О подвозке рабочих па шахту не было и речи: ни дорог, ни транспорта. От наших бараков (сейчас район магазина «Горняк») мы шли по Железнодорожной линии до шахты № 64 (сейчас центральная часть города), а далее лесом, через реку Большая Гремячая на шахту № 71—72. Реку мы переходили по сваленным деревьям. Но разбушевавшаяся река нередко уносила их, и не так легко было^ выбрать вблизи реки другое большое дерево,- . чтобы спилить его для очередного мостика.- • •
На шахте № 71,—72 мы проходили первый в, Гремячинеке вертикальный, круглого сечения, с бетонной крепью клетьевой ствол. По мере углубления забоя ствол становился все водо-обильней. Два прорезиненных костюма нередко оказывались не-достаточной защитой от подземного дождя. От, падающей холодной воды тыльная сторона ладоней к концу смены становилась круглой: так опухала. У всех брезентовых рукавиц мы сразу отрубали топором уголок,, где должен находиться конец мизинца. Это делалось для того, чтобы вода свободно вытекали из рукавиц, а иначе они, наполнившись водой, спадывали с рук.
Погрузка породы в стволе выполнялась только' вручную. Пневматические грейферные погрузчики появились значительно позже.
От падающей воды, от работающих отбойных и разбуровочных молотков, от подвесного насоса в забое всегда стоял такой шум, что проходчики могли сказать друг другу пару слов только подойдя вплотную, и до предела надрывая голосовые связки. .
О телефоне в забое ствола не могло быть н речи. Связь с поверхностью осуществлялась Через стальную «ниточку» механического сигнала. При натяжении сигнального канатика специальный молот на поверхности ударял по стальной тарелке-вагонного буфера, и звук от удара был слышен' по всей территории шахты. • •
Во время проходки ствола была принята делая серия условных сигналов. По ты из забоя поднимали и спускали бадью, вывозили людей, открывали и закрывали сжатый воздух, поднимали и спускали подвесной насос, спускали в ствол временную металлическую крепь, кружала и бетон, вызывали в шахту запальщика, дежурного слесаря или горного мастера. Но был сигнал, который всегда вызывал и вызывает волнение и особую тревогу у всех лиц, находящихся на поверхности. Это восемь ударов подряд: «Подъем больного». Пусть же этот тревожный сигнал как можно реже звучит на шахтах нашего города и в других шахтерских коллективах.
Весной 1945 года было принято решение: восстановить после пожара шахту № 66. Начальником этих работ был назначен опытный и вдумчивый горняк Михаил Гаврилович Гринев.