Сделав еще несколько шагов, Борис узнал соседа Светланы и обрадованно крикнул:
— Нуклай! « Светлана всплеснула руками и вместе с Нуклаем кинулась навстречу Борису. За ними побежали остальные.
— Что случилось? Откуда ты? — на бегу сыпала вопросами девушка.
— А где этот бандит, Леонтьич? — в свою очередь спросил разведчик.
— Как где? Разве он не у вас?
Все, кто был в лагере, окружили Бориса. Среди них он увидел подростков-рабочих, старого кузнеца Тахтая и какого-то незнакомца.
— Да говори же гы, говори! — тормошила Бориса Светлана.
— Где Лидия Петровна? — перебил ее Нуклай.
— Там,— махнул рукой в сторону Долины Смерти разведчик.— Лежит... ранена...
Светлана ахнула и обеими руками вцепилась в телогрейку Бориса.
— Где? Когда?
Борис торопливо, глотая слова, рассказал о том, что случилось вчера.
Нуклай переглянулся с незнакомцем. Тот коротко скомандовал:
— По коням!
И вместе с Тахтаем и Нуклаем бегом направился к лошадям.
Усаживаясь в седло, Нуклай крикнул Борису:
— Сейчас же поезжай со Светланой и Володей к Лидии Петровне. Там встретимся. Захватите все, что надо на первый случай. Перевезем Лидию Петровну сюда. Володя, седлай.
Нуклай натянул повод и поскакал вслед за незнакомцем. А Светлана потащила Бориса в палатку. Пока девушка подбирала и упаковывала аптечку, он должен был повторить свое сообщение, но уже со всеми подробностями. Светлане хотелось как можно точнее узнать, насколько опасны ранения, полученные Лидией Петровной, и поэтому она то и дело перебивала рассказчика.
— Черепные кости не повреждены?
— По-моему, не повреждены...
— Вмятины есть? — Как будто есть.
Светлана нервничала торопилась, но это не мешало ей собрать все, что могло пригодиться Лидии Петровне. Торопился и Володя. Лошадей заседлали и навьючили в несколько минут. Заботливая Светлана все же успела сунуть Борису в сумку кусок жареной оленины.
— Дорогой поешь.
Когда караван выбрался на тропу и девушка немного успокоилась, они с Володей наперебой стали рассказывать о том, что вчера произошло в лагере.
— Ты знаешь, кто такой Леонтьич? — округлив глаза, спросила Светлана.— Бай! Крупнейший бай... Вроде помещика по-нашему... Молготаев — его настоящая фамилия.
— У него одних лошадей побольше тысячи было,— подхватил Володя.
Борис оторопел.
— Откуда вы знаете?
— Басаргин признался. Оказывается, и сам Басаргин— не Басаргин... Володя, как его звали?
— Сарых. Байская собака. Всю жизнь вокруг Мол-готаевых околачивался. Народ помогал обманывать, шаманил...
Борис еще больше удивился.
— Да как все это выяснилось?
А выяснилось, оказывается, довольно просто...
Расставшись с Борисом, Нуклай пришёлг с Басаргиным в лагерь Светланы, но задерживаться там не стал. Поговорил с ребятами, рассказал, где найти убитого марала, взял лошадь и сейчас же отправился в колхоз.
А в колхозе нашелся старик, который когда-то знал Басаргина.
— Тахтай. Ты его помнишь? Он с нами пожар тушил. Вместе с димкиным отцом партизанил,— сказала Светлана.— В общем боевой старик.
— Помню, помню. Дальше!
— А дальше,— перебил Володя,— колхозники стали спрашивать: где пропадал столько времени? По горам, говорит, прятался. «Врешь, не может этого быть. Повертелся, повертелся старик да и признался: за границей был. «С кем?» С Молготаевым, понятно. «А Молготаев где?» Опять уперся чертов старик: не знаю. Дядя Нуклай тогда рассердился и прикрикнул как следует: говори прямо, кто такой Леонтьич. Ну, Басаргин еще маленько покру-тился, да бух на колени. Он, говорит, и есть Оркот Молготаев.
— Так ведь Молготаев погиб в Долине смерти?
— То-то и есть, что не погиб,— вставила свое слово Светлана.— Выбрался. Отыскал Басаргина, еще двоих-троих верных людей и вместе с ними переправился через границу.
— А геологи, которые с ними были?
Светлана развела руками. Володя тоже на этот вопрос не сумел ответить.
— Больше от Басаргина, кажется ничего не добились,— добавил он.— Старик, как сорока, одно заладил: я человек маленький. Молготаев хозяин, Молготаев всё знает. Он говорил, я делал.
— Вот тебе и Леонтьич! — задумчиво протянул Борис.— И как вы его не смогли задержать?
— А откуда мы знали, что его нужно задержать? — вспыхнула Светлана.— У него же записка была от Лидии Петровны. Теперь-то нам понятно, почему он так спешил. Даже от чая отказался. Некогда, говорит, там люди голодом сидят. Забрал продукты, и был таков.