Он терялся в догадках. Убийство полицейского, нападение на охрану лагеря советских военнопленных, поджог биржи — все это могли совершить лишь молодые, сильные люди. В этом Зонс был убеждён. Но действуют эти люди столь осторожно, столь продуманно и расчётливо, что у начальника жандармерии не оставалось сомнений в том, что их действия направляются чьей–то мудрой, опытной рукой. Кто–то, отлично знающий законы конспирации, руководит подпольщиками. Но кто?
Снова и снова Зонс просматривал списки работающих в мастерских. Он отлично знал все, что докладывал Захарову о поведении Лютикова и Баракова тайный агент по кличке «Ванюша». Безграмотные, нацарапанные на клочках бумажки доносы Громова, неотступно следившего за каждым шагом механиков центральных мастерских, в тот же день попадали в руки Зонсу.
Знал Зонс и другое. Тщательно и осторожно собирал он сведения о Лютикове и Баракове, об их деятельности в Краснодоне до прихода немцев. Он знал, что оба они всю свою жизнь были стойкими, закалёнными большевиками. И в глубине души Зонс не верил, что они действительно отказались от своих убеждений, безропотно подчинились оккупационным властям.
Зонс никому не сказал об этих подозрениях, но про себя твёрдо решил: надо усилить наблюдение за мастерскими.
Дела в мастерских шли далеко не так хорошо, как хотелось управляющему дирекционом. Ремонт шахтного оборудования затягивался, это срывало сроки пуска шахт, подготовленных к эксплуатации. Швейде нервничал, несколько раз пытался учинить разнос Лютикову, исполнявшему обязанности главного механика. Но тот всегда хладнокровно и толково пояснял, почему происходит задержка. Доводы механика были так убедительны, что барон ничего не мог возразить. Как ни медленно, но ремонт все же подвигается, а если этот отлично знающий своё дело механик уйдёт, все остановится. Кто знает, удастся ли тогда барону вернуть свои деньги, которые он уплатил за право концессии донецких рудников.
Зонс насторожённо следил за положением дел в мастерских: не умышленно ли затягивается ремонт оборудования, не саботируют ли рабочие?
Дважды начальник жандармерии сам заходил в мастерские и придирчиво осматривал каждый сварочный шов, наложенный русскими рабочими, ощупывал каждую гайку, завинченную ими. Нет, работу они выполняли качественно. Обстановка в цехе тоже не вызывала никаких подозрений: все трудились старательно, споро.
Но однажды произошло такое, что окончательно убедило Зонса: он на верном пути…
Когда в Краснодон вошли немцы, городская водокачка бездействовала. Всякий раз, когда в городе останавливались на отдых немецкие войска по пути на фронт, коменданту города майору Гендеману выпадало немало хлопот. Ведь нужно было накормить и напоить сотни людей, предоставить им возможность вымыться в бане. А как это сделать, если в городе нет воды? И Гендеман категорически потребовал от управляющего дирекционом восстановить водокачку.
Скрепя сердце, барон вынужден был подчиниться приказу и послать на ремонт водокачки группу людей во главе с Лютиковым.
— Постарайтесь управиться побыстрее, — распорядился он, — работы там на неделю, не больше.
Ровно через неделю Лютиков сообщил, что водокачка восстановлена.
В тот же вечер барон в сопровождении Баракова, который оставался руководить ремонтом в мастерских, отправился принимать работу. Вместе с ними поехал и Зонс.
Дул сильный порывистый ветер. Мокрые хлопья снега тучами носились в воздухе, слепили глаза, сыпались за воротник.
Выбравшись из машины, Швейде близоруко огляделся вокруг. Лютиков, как всегда спокойный и сдержанный, вышел навстречу барону, вытирая руки паклей, коротко сказал:
— Все готово. Прикажете включить насосы?
— Да, да, включайте, — поспешно ответил барон.
Лютиков вошёл в помещение водокачки. Зонс последовал за ним. Он молча наблюдал, как ловкие руки механика вращали какие–то вентили, поворачивали рычаги.
Насосы работали нормально. Вскоре огромный резервуар водокачки наполнился водой. Не обращая внимания на вертевшегося рядом Зонса, Лютиков выключил насосы и подошёл к барону.
— Завтра ещё раз проверим всю систему водопровода, и можно будет пускать водокачку.
— Хорошо, — удовлетворённо кивнул головой барон и прошёл к машине.
— Воду–то на ночь спустить? — как бы между прочим бросил ему вдогонку Лютиков.
Барон остановился, недоумевающе посмотрел на Баракова. Он плохо разбирался в механике и всецело полагался на технические познания русского инженера. Бараков, сын известного профессора Харьковского сельскохозяйственного института, пользовался у барона большим авторитетом.