Серёжа Тюленин, Володя Осьмухин, Демьян Фомин и Семён Остапенко напали на охрану, сопровождавшую гурт домашнего скота, отобранного у краснодонцев, и не дали угнать его в Германию.
Однажды вечером в доме Третьякевичей шло очередное заседание штаба. Виктор только что вручил группе ребят, принятых в комсомол, временные удостоверения — маленькие книжечки, изготовленные Толей Орловым в подпольной типографии. В графе «Наименование организации, выдавшей билет» значилось «Молодая гвардия», внизу стояла подпись «Комиссар Славин». Это была подпольная кличка Третьякевича.
— С этого дня начинается ваш комсомольский стаж, — говорил ребятам Виктор. — Бережно храните эти удостоверения, а когда придут наши, в райкоме комсомола взамен их вам выдадут комсомольские билеты.
Вдруг распахнулась дверь, и в комнату вбежал Толя Ковалёв, добродушный здоровяк, знаменитый краснодонский силач, бессменный чемпион города по вольной борьбе. Толя недавно вступил в организацию и привёл с собой двух товарищей — Мишу Григорьева, своего постоянного партнёра по борьбе — смуглого стройного красавца, и Васю Пирожка — спокойного, невозмутимого украинца недюжинной силы. Эта «силовая тройка», как шутя называли друзей в организации, не давала покоя штабу, требуя поскорее дать им «настоящее дело». Особенно наседал Толя, который даже затосковал оттого, что ему не поручали совершить что–нибудь такое, что привело бы немцев в неописуемый ужас…
Вбежав в комнату, Толя кинулся к Виктору:
— Ты знаешь, кого я сейчас видел? Ваню Туркенича! Представляешь — Туркенич в городе!
— Сядь, остынь, — строго осадил его Виктор и, повернувшись к ребятам, спокойно продолжал разговор о высоком звании комсомольца, о священном долге каждого советского гражданина в этот грозный час.
— Ну, вот все. А теперь давайте, друзья, расходиться. Выходите по двое, чтобы не привлечь внимания…
Когда вновь принятые ушли, он подошёл к Анатолию:
— А теперь выкладывай…
Ваня Туркенич был кумиром всех краснодонских ребят. Всегда сдержанный, скромный, даже застенчивый, он вместе с тем был чрезвычайно общителен и имел в городе массу знакомых. Окончив школу имени Горького, он поступил на педагогический рабфак Ворошиловградского пединститута, затем — наборщиком в типографию районной газеты «Социалистическая Родина», но по–прежнему оставался самым верным другом школьников. Ни один вечер не обходился без его участия. Позже, когда его призвали в армию, Ваня продолжал переписку со школой, и многочисленные друзья ревностно следили за его успехами. «О, наш Ваня окончил зенитное училище!», «Наш Ваня уже командир взвода!», «Наш Ваня уже помощник начальника штаба артполка!»
И вот Ваня Туркенич в оккупированном городе!
— На Банковской я его встретил, — начал свой рассказ Толя. — Смотрю: стоит человек в штатском, а на голове — военная фуражка. И лицо знакомое- знакомое… Подбежал поближе — он! Поздоровались. Рассказал он, как в городе очутился. На Дону полк их попал в окружение. Ну, выбрался, пробовал перейти линию фронта — не удалось. Теперь вот пришёл в Краснодон. Я ему сразу сказал про нашу организацию. «Давай, — говорю, — к нам в «Молодую гвардию», будем вместе немцев бить с тыла».
— А он что? — не удержался Земнухов.
— Ничего! Посмотрел на меня как–то сбоку, протянул руку: «Ну, говорит, будь здоров. Ещё встретимся». И ушёл…
— И правильно сделал! — зло посмотрел на Анатолия Вася Левашов. — Кто тебя за язык тянул? Встретил человека на улице и сразу ему с бухты–барахты: «У нас организа–а–ция»… Представляю, что подумал Ваня про нашу «Молодую гвардию». Наверное, решил: «Раз в ней такие болтуны, мне там делать нечего».
— Я ж хотел… — растерянно заморгал Анатолий. — Если такого человека к нам… Целым полком на фронте командовал!
— Василий прав, — сухо отозвался Виктор. — Каждое необдуманно брошенное слово может погубить всех нас. А к Ване, я думаю, надо послать кого–то из членов штаба, объяснить ему все толком! Поручите это мне…
Через день состоялось заседание штаба «Молодой гвардии» с участием Вани Туркенича. На этом заседании Туркенич был единогласно избран командиром всей организации.
Туркенич ввёл в организации военную дисциплину. Прежде чем принять решение, он строго продумывал каждую боевую операцию, умело расставлял силы. «Молодая гвардия» стала грозной боевой единицей, действующей по законам военной тактики.