В это же время в других районах города возникали такие же боевые группы молодёжи, поднявшейся на борьбу с оккупантами.
В центре Краснодона сколачивали боевой отряд старший пионервожатый школы имени Горького Ваня Земнухов и его друг Жора Арутюнянц. Ваня пользовался среди своих сверстников непререкаемым авторитетом. Он много читал, был не по годам развит и серьёзен. В школе его называли «профессором».
Ваня носил очки и, может быть, поэтому выглядел старше своих лет, внешне казался суровым и замкнутым. Он мог целый вечер в одиночестве просидеть над книгой или над сложной шахматной задачей. Но достаточно было заговорить с ним, как он сразу преображался, весь загорался каким–то внутренним огнём. Он любил спорить о жизни, о человеческих поступках, о литературе и искусстве. Спорил всегда страстно, с увлечением и, как правило, в этих спорах выходил победителем. Его все очень любили и дорожили дружбой с ним.
Однажды днём Ваня собрал в городском парке группу ребят — Васю Левашова, Бориса Главана, Анатолия Лопухова.
— Знакомьтесь, — коротко сказал он. Ребята рассмеялись.
— Что ты? Мы ведь в одной школе учились, давно знаем друг друга.
— Вы знали друг друга как школьных приятелей; — серьёзно ответил Ваня. — А теперь нужно познакомиться заново — как людям, для которых нет ничего выше идеи, как народным мстителям.
После откровенного обмена мнениями ребята совместно обсудили дальнейший план действий, наметили, кого ещё вовлечь в свою группу.
— В нынешних условиях самое главное — правильный подбор людей, — строго говорил Земнухов. — Мы привыкли открыто высказываться обо всем, откровенно делиться друг с другом своими мыслями. Теперь придётся учиться осторожности. Конспирация — вот что прежде всего нужно для подпольной организации. Тщательный подбор людей и строгая конспирация.
— Десяток надёжных хлопцев подобрать нетрудно, — бросил реплику кто–то из ребят. — Создадим группу и — через линию фронта к своим.
Ваня нервно поправил очки на переносице, тряхнул каштановым чубом.
— Значит, главное — самим спастись от оккупации? — сурово спросил он. — Только и всего? Нет, мы останемся в своём городе. Пусть уходят те, кто пришёл сюда непрошеными гостями. Мы должны гнать фашистов со своей земли, мстить им. Вот для чего нужна подпольная организация.
Все согласились с ним.
Смело, решительно поднимались краснодонские комсомольцы на борьбу с гитлеровскими захватчиками. В посёлке Первомайка отряд молодых патриотов возглавили Анатолий Попов, Уля Громова и Майя Пегливанова, в селе Ново—Александровка — Клава Ковалёва, в посёлке Краснодон — Николай Сумской и молодая учительница Антонина Елисеенко. У юных мстителей не было ещё никакого опыта подпольной работы, они не знали ещё, как нужно бороться с сильным, опасным и коварным врагом. Но они, ни на миг не задумываясь, включились в эту борьбу. Они готовы были, не щадя своей жизни, биться до конца за своё счастье, за свою Родину.
— В ночь на 29 сентября 1942 года в Краснодонском городском парке фашистами были зверски убиты тридцать два советских активиста. Вам известно об этом?
Следователь вопросительно посмотрел на Подтынного. Тот кивнул.
— Да. Я в то время работал ответственным дежурным городской полиции. Мне не раз приходилось видеть, как в полицию приводили арестованных коммунистов.
— Расскажите об этом подробнее.
Подтынный взял с пепельницы потухшую папиросу, долго разминал её заскорузлыми пальцами. Потом снова заговорил:
— Однажды в полицию пришёл начальник немецкой жандармерии гауптвахтмейстер Зонс. Он потребовал от нас решительных действий по выявлению коммунистов, оставшихся в оккупированном городе. Мы долго искали их, но безуспешно. И тогда на помощь нам пришёл человек, которого даже в полиции знали лишь немногие. Он значился тайным агентом по кличке «Ванюша»…
2. АГЕНТ ПО КЛИЧКЕ ВАНЮША
На следующее утро Соликовский явился на работу в плохом настроении. Даже не взглянув на почтительно вытянувшегося полицейского, охранявшего вход в барак, он прошёл в свой кабинет и с силой захлопнул дверь.
Вся обстановка в комнате живо напомнила ему о вчерашнем. Пол был усыпан окурками, на столе валялись огрызки колбасы и разрезанная луковица, стояла огромная бутыль, на дне которой ещё оставалась мутная жидкость. Несмотря на открытую форточку, в кабинете стойко держался едкий запах самогона.