Скрежещет металл, колёса с грохотом выкатываются из-под брюха поезда, вместо них закатываются другие. В Европе железнодорожная колея уже, чем в России, и внутри меня все чувства тоже сузились и превратились в одну лишь нетерпимость ко всему происходящему. Я сжалась, как пружина, затаилась, проглотив обиду. Но пружина непременно выстрелит!
***
Мы подошли к невзрачному серому забору, за которым находился небольшой палисадник и трёхэтажный блочный дом. Внутри было подозрительно тихо. Сергей объяснил, что у ребят учебный час. Мы поднялись на второй этаж - в комнату, где обычно отдыхают консультанты. Там нас встретил плотный мужчина лет пятидесяти, с седыми волосами и густой, хорошо ухоженной, но тоже седой бородой. Он приветливо мне улыбнулся и представился:
- Пётр Адамьяк - руководитель этого центра.
Говорил он по-русски, но с весьма забавным акцентом.
Мне показалось, что этот Пётр довольно милый дядька. Жаль только, что мы встретились при таких обстоятельствах.
Пётр спросил меня, как я себя чувствую, спросил, как доехали, есть ли у меня братья или сёстры, где я училась, но ни слова про наркотики. На минуту мне показалось, что я приехала не в реабилитационный центр, а поступать в ВУЗ или просто на отдых. Но это ощущение прошло, как только седобородый мужчина сказал Сергею позвать старшего по дому, чтобы тот собирал общее собрание и показал комнату, где я буду жить.
Старшего по дому звали Матеуш. Это был парень лет девятнадцати, со светлой, почти прозрачной кожей, и абсолютно белыми волосами. Вид у него был высокомерный, нос курносый. Выражение «ходит, задравши нос» - это точно про него!
Потом Сергей позвал ещё двух ребят. Один, помладше, Антон, квадратный и угловатый, как тумбочка. А к тумбочке была привинчена голова с сальными тёмными волосами. Лицо же, наоборот, было круглым, как блюдо, и полностью покрытым огромными подростковыми прыщами. Антон тоже приехал сюда из России.
Второго звали Сергей. Ему было уже двадцать два, и реабилитацию в этом центре он проходил не впервые. Несколько раз он убегал, потом снова возвращался. В общей сложности он жил в Польше уже больше двух лет. Взгляд его был наглый и хитрый, глаза постоянно бегали, как будто он что-то скрывает, на лице язвительная ухмылка. Всё, как я люблю, поэтому Серёга мне сразу понравился.
Пётр объяснил, что эти двое будут помогать мне общаться с другими ребятами, пока я не выучу язык, что по любым вопросам я могу обращаться к Серёже, ибо он тут старожил, и всё прекрасно знает.
Я хвостиком пошла за Серёгой. Мы спустились на первый этаж, прошли через столовую, и очутились в небольшом зале. Пол был покрыт ковролином, и на нём лежали кучами наваленные подушки. На некоторых из них уже сидели ребята, с любопытством разглядывавшие вновь прибывшую русскую девочку.
Меня напрягали эти пытливые взгляды, мне казалось, что все меня обсуждают, что смеются надо мной. Я не понимала, о чём говорят окружающие. Было некоторое сходство в звучании русского и польского языков, я улавливала знакомые корни в словах, но общая картина всё же не вырисовывалась.
Меня посадили на самое видное место, Серёга расположился рядом. Я пыталась не подавать виду, но ноги мои тряслись, руки дрожали, а сердце безумно колотилось. Я представилась, все тоже называли свои имена, но я не запомнила никого, кроме очень красивого парня по имени Яцек и девушки Евы. Мне бросилась в глаза её татуировка в виде пантеры, шаловливо выглядывающая из джинсов.
Я рассказывала о себе, Серёга переводил, потом говорили ребята. Я ничего не понимала, но делала вид, что мне очень интересно, кивала головой и бестолково улыбалась. В конце собрания меня подвели к толстой девке по имени Агнешка, и сообщили, что первые две недели она будет сопровождать меня повсюду. Я не предала этому значения. Но когда мы поднялись наверх, и я решила сходить в туалет, Агнешка попёрлась за мной! Но это ещё не всё. Она проверила, спустила ли я после себя в туалете воду! Моему возмущению не было предела, но таковы тупые правила этого дома, и спорить было бесполезно...
О мой Бог! Куда я попала? Что это за секта? Балакают всякую ерунду на свойском польском, и чёрт ногу сломит разобрать хоть что-то из этой болтовни!
Агнешка повела меня в комнату для девочек. Когда мы зашли, я увидела двухэтажные шконки. Этого ещё не хватало. Либо тюрьма, либо пионерский лагерь - одно из двух. Конечно же, все нижние места были заняты, и мне пришлось обосноваться «на пальме».
Девчонки начали приближаться ко мне. На секунду мне показалось, что они похожи на зомби из ужастика, которые окружают свою жертву. Мне захотелось оттолкнуть их, но я вовремя взяла себя в руки. Как-никак, нам ещё существовать вместе в этом тесном замкнутом пространстве.