Блажек поднялся. Ярослав крепко пожал руку гостю. Поступок брата тронул его.
– Спасибо, Ян. Чего-чего, но этого я от тебя не ждал. Спасибо. Скажу правду, я верю и не верю тебе.
– А ты верь, – тихо проговорил Блажек. – Верь и прими немедленные меры.
– Хорошо. Но почему ты торопишься?
– Так нужно, – ответил Ян Блажек. – Да и о чем нам говорить?
Едва заметная под усами усмешка тронула его губы.
– Я думаю, что найдем тему для разговора, – твердо сказал Лукаш и, положив тяжелые руки на плечи брата, вынудил его сесть на прежнее место. – Вот ты сказал, что совершаешь преступление. Перед кем?
– Перед кем? – удивленно переспросил Блажек. – Неужели это не ясно?
Ярослав качнул головой.
– Нет.
Блажек пальцем разгладил волосы.
– Перед полицией, службой… Перед государством.
– Перед полицией – это понятно, перед службой – тоже. А вот перед государством – с этим согласиться не могу, хотя мы по-разному понимаем государство. Ты скажи мне: любишь ли ты свою родину, Ян?
– Обидный вопрос, Ярослав. Если моя жизнь не нужна родине, то мне самому она не нужна тем более. Если бы я не любил родину, я не пошел бы в пятнадцатом году в легионеры.
– Все это не то, Ян. Совсем не то. Широко известно, и тебе тоже, какую роль сыграли легионеры по возвращении домой. Зачем вспоминать об этом? Легионеры – далекое прошлое. Важно, что родина сейчас в большой опасности. А ты преданно любишь ее. Правильно?
Блажек слушал Ярослава терпеливо, но без всякого интереса. Конечно, он мог бы встать и уйти. К чему эти разговоры? Свой родственный долг он выполнил, а Ярослав своей философией только зря отнимает время. Но какая-то непонятная сила удерживала его в этой комнате.
– Мне бы хотелось знать, – продолжал Ярослав, – мог бы ты служить немцам, против которых дрался в мировую войну?
– Ты не обижайся, брат, но это глупый вопрос. Что у меня может быть общего с немцами?
Ярослав сердито сдвинул густые брови.
– Когда люди ведут откровенный и прямой разговор, – заметил он, – то вопросом на вопрос не отвечают.
– Я служить немцам не собираюсь, так же как и ты.
Ярослав усмехнулся, погладил усы.
– Я-то и в самом деле не буду, а ты уже служишь.
Блажек резко вскинул голову. Он никак не предполагал, что Лукаш, его двоюродный брат, даст волю своему тяжелому языку.
– Ты хочешь меня оскорбить? – спросил Блажек, слегка меняясь в лице.
– Нет, Ян, я хочу высказать тебе все, что лежит у меня на душе. Я хочу быть откровенным с тобой, хоть ты и инспектор политической полиции. Своим сегодняшним благородным поступком ты дал мне право на это. Может быть, это моя вина, что за твоим полицейским мундиром я не разглядел человека. Выслушай меня до конца. Никто из коммунистов, и я в том числе, никогда служить немцам не станет, а ты сам, не сознавая этого, уже служишь Гитлеру. И я тебе это докажу. По чьей указке, скажи мне, запретили деятельность коммунистической партии? Кому это на руку? Почему до Мюнхена мы, коммунисты, могли участвовать в политической жизни страны, а теперь нет? Все это делается по требованию Гитлера и в угоду ему. И осуществляют гитлеровский приказ Беран, Черны и твой начальник. Скажи мне: почему вы не бросаете в тюрьму гейнлейновцев, гестаповцев? Кто вам мешает? Почему правительство преследует только коммунистов? Или мы, коммунисты чехи, для вас страшнее, чем гайдовцы, влайковцы и гейнлейновцы? Вот, брат, как обстоит дело. Сегодня, послушные чьей-то воле, Черны и Беран смотрят на действия подлинных врагов родины сквозь пальцы, для нас же, патриотов-коммунистов, в спешном порядке строят трудовые лагери, а завтра они станут делать все, что прикажут им Гитлер и Гиммлер. И если это будет не так, то я сам приду к тебе, Ян, и попрошу арестовать меня за клевету на правительство. Со временем тебя и всех твоих сослуживцев они заставят выполнять приказы Гиммлера. Пойми, наши враги собираются душить чехов руками самих же чехов.
Ян Блажек притушил окурок сигареты о пепельницу и резко встал. Разговор принимал слишком рискованный характер.
– Ладно, Ярослав, довольно… Мне пора идти. Да и вообще на эту тему говорить бесполезно. Я прочно стою на ногах, и другого пути у меня нет. Будь здоров и последуй моему совету.
– Спасибо, Ян, – ответил Лукаш. – Но не забывай: стать до конца честным человеком никогда не поздно.
– Хорошо, не забуду, – сказал Блажек и перешагнул порог.