– Не жалуюсь. Кое-кого я уже встретил.
– Тем лучше. Только не медлите.
Последнее требование Гоуске не понравилось. Он не привык пороть горячку. Чтобы раз и навсегда определить свое положение, он сдержанно, но твердо заявил:
– Только прошу не подгонять меня. Люди, господин Сойер, скроены не на один аршин. На одних полезно покрикивать, а у других от крика все валится из рук. Им нужна поддержка, одобрение, и тогда они готовы горы свернуть. Я отношу себя к числу последних.
Сойер пропустил эту сентенцию мимо ушей.
– Вам господин Борн выдал деньги?
– Да.
– Когда еще понадобятся, скажете мне.
Гоуска оживился и потер ладонью о ладонь. В его глазах появился давно утраченный блеск.
Беседа продолжалась. Гоуска условным кодом занес в записную книжку адреса и фамилии лиц, которых Сойер выделил ему в помощь. Договорились о следующей встрече.
Потом Сойер пригласил Прэна, и тот проводил Гоуску через черный ход во двор, откуда Гоуска выбрался на набережную.
2
После ухода коммерсанта между Сойером и Прэном завязался деловой разговор.
– Ну, какие сведения вам удалось собрать о Франце Лишке? – спросил Сойер.
Прэн рассказал. Лишка – инженер, специалист по эксплуатации сельскохозяйственных машин, работает сейчас в министерстве земледелия, в Главном управлении машинно-тракторных станций. Образование получил в Германии. В прошлом социал-демократ. Ориентировался всегда на правое крыло партии, но в тридцать шестом году примкнул к троцкисту Нейману. В тридцать девятом году упорно добивался визы на въезд в Америку, но так и не добился. Остался в протекторате. Потом перебрался в Словакию, где работал в имении своего дальнего родственника по матери, некоего Пофача. В период словацкого восстания сделал резкий крен влево и примкнул к повстанцам. Тогда же по рекомендации Сланского вошел в коммунистическую партию. Сейчас не на плохом счету.
– Это все?
– Пока все.
– Вы его видели когда-нибудь? – спросил Сойер.
– Один раз, только издали. Но хорошо запомнил. У него характерная физиономия. Очень похож на борца-профессионала среднего веса.
Сойер сунул руку во внутренний карман пиджака и вынул оттуда фотокарточку кабинетного размера, наклеенную на картон. Он подал ее Прэну.
– Узнаете?
– Да, это он.
На фото были изображены трое: пожилой мужчина с тяжелым лицом и узеньким лбом, миловидная пышноволосая женщина и мальчик лет четырех.
– Семья? – спросил Прэн.
– Да, жена и ребенок. Говорят, у жены довольно шаткое прошлое. Она вертелась в кругу артистов или сама была актрисой, пока не выяснено. О себе она рассказывает неохотно.
Прэн пристально разглядывал незнакомое лицо сравнительно молодой еще женщины. Нет, он никогда ее не встречал.
– Может быть, ее знает Эльвира? – спросил он и позвал жену.
Эльвира, взглянув на фото, улыбнулась.
– Роза! Как к вам попал этот снимок?
Вместо ответа Сойер задал встречный вопрос:
– Вы ее знаете?
– Конечно.
– Кто же эта сирена? Она довольно интересна.
– Не так интересна, как грешна. Я ее знаю под именем Розы. Фамилии не помню, да, наверно, и никогда не знала. До войны она была подругой одного крупного пражского коммерсанта и долго водила его за нос. Ходили слухи, что коммерсант хочет затеять бракоразводный процесс со своей старой женой, чтобы взять в жены Розу. Потом эти слухи затихли, и я встречала ее одну.
– Все, что касается этой особы, нас сильно интересует, – оживился Сойер. – И я очень попрошу вас вспомнить и рассказать нам поподробнее, как вы с ней познакомились, какие между вами были отношения, как часто вы с ней встречались.
Эльвира, держа в руках фотокарточку, села к столу.
– Это, если не ошибаюсь, относится к тридцать седьмому году. Вы, наверно, помните: на окраине Праги, за Виноградами, два предприимчивых, состоятельных джентльмена открыли клуб-ресторан закрытого типа. По сути дела клуб служил местом для интимных встреч. Здесь каждый мог сохранить свое инкогнито. Попасть в этот клуб было не легким делом. Право на вход в любое время суток давала рекомендательная визитная карточка одного из его завсегдатаев. В их числе состояли или члены тогдашнего правительства, или финансовые воротилы. Я лично впервые попала в клуб с Гоуской, который получил визитную карточку, кажется, от Фейерабенда.
Эльвира передохнула, положила на стол фотокарточку и, закурив, сделала несколько глубоких затяжек. Потом она продолжала: