– Прошу следовать за мной, машина… – он не успел договорить, как с другой стороны прозвучал голос матери:
– Лотар, сынок, я здесь!
Он посмотрел на военного и, не ожидая от себя, сказал голосом, которым не просят, а ставят перед фактом:
– Мне надо попрощаться с матерью.
– У вас есть пятнадцать минут. Я буду ждать вас там, – ответил офицер и кивнул в сторону центрального входа.
Лотар подошел к матери и сказал, что времени у них мало, его ждет машина.
– Сынок, так куда ты едешь?
Он рассказал придуманную им в поезде историю, и хоть мать знала своего сына наизусть, она поверила, потому что Логдэ в принципе не врал. Он просто поменял название места и кое-что недоговорил. Мать внимательно выслушала и сказала:
– Ты стал взрослым, Лотар, и это твоя жизнь. Я очень рада, что Эрнст Сторм выбрал тебя. Ты же у меня умный мальчик. Если появится возможность, сразу пиши. Сынок, будь молодцом.
Он обнял мать и кинул взгляд на офицера, который, поймав его, постучал двумя пальцами по часам.
–Всё, мама, меня ждут. Я побежал.
Лотар всегда мечтал проехать в этом автомобиле. Он вспомнил, как вместе с сокурсниками всегда провожал взором Эрнста Сторма, у которого был точно такой Horch 830 черного цвета со светло-коричневыми дверями и крыльями. Офицер, как полагается, не был разговорчив, и Лотару показалось, что он даже зол на него, как будто отвлекает от важного дела. Он не ошибся. Офицер не мог понять, почему в Оденсе этого юнца, который даже не военный, он должен сопровождать лично. Вполне хватило бы и его водителя. А теперь домой в Гамбург он попадет только на рассвете. Но, честно сказать, Лотара абсолютно не волновало его отношение к нему. В конце концов, в каком-то смысле он тоже выполняет приказ. Логдэ сел за его спиной и прикрыл окно шторкой. Он устал и хотел спать, а ровное мягкое урчание двигателя зазвучало для него как колыбельная. Он не просто уснул, он провалился в свои грезы, проспав два блокпоста, где их машину пропускали без лишних вопросов, видя удостоверение его сопровождающего. Салон наполнил запах морской свежести, который и пробудил его. Открыв шторку, он взглянул в окно автомобиля. Ещё не до конца проснувшись, его чуть отбросило назад от увиденного. Такое количество воды он лицезрел лишь на картинах и фотографиях. И ни одного берега. Создавалось впечатление, что он летит над водной гладью в свете заходящего солнца. Это был всего лишь мост, соединяющий полуостров Ютландия с островом Фюн, а то, что Лотар принял за море, оказалось проливом Малый Бельт. Логдэ не мог представить себе мост больше километра. Он взглянул на часы, и стрелки показали ему половину восьмого вечера, а значит, они на подъезде к Оденсе. Офицер, как бы читая его мысли, сказал, что на причале они будут через час. Логдэ уже не хотел спать, и последний отрезок пути наслаждался равнинными видами острова. Старинные особняки, мельницы, аккуратные домики, стены которых были полностью покрыты живой зеленью, всё это казалось ненастоящим и напоминало ему театральные декорации сказочной страны. Теперь стало понятно, что вдохновило Ганса Христиана Андерсена на его произведения, ведь всё свое детство он провел здесь. Сам Оденсе был очень похож на Старый город в Шпандау, где ещё вчера утром он обнимал Лиону, а сейчас они находились уже в разных странах. Грусть опять взяла сердце в тиски, а ведь не прошло и дня, как они не виделись.
При въезде в порт Оденсе на пропускном пункте за всю поездку у Лотара впервые потребовали документы. Он через окно отдал паспорт с сопроводительным документом и с любопытством смотрел на проверяющего. Ему была интересна его реакция. Раскрыв паспорт, солдат достал эту сложенную вдвое бумагу, внимательно прочитав, он начал пристально изучать паспорт. По всему было видно, что с таким документом он ещё не сталкивался. Сложив всё аккуратно назад, он протянул Лотару документы и, вытянувшись, отдал честь, приложив правую руку к голове с пожеланиями счастливого пути. Всё это действо произвело большое впечатление на военного офицера, хоть он и пытался не подать вида. Половину обратного пути они вместе с водителем гадали, кого же доставили в Оденсе. Версий было много, но ни одна не была даже рядом с настоящей. Сошлись на том, что это сынок кого-то из нового руководства Норвегии и едет спрятаться под крыло папаши. Ну а мать на вокзале, скорей всего, в разводе. И, успокоившись этим выводом, офицер спокойно спал до самого Гамбурга.
По сравнению с речными трамвайчиками Берлина, этот военный катер типа «Раумбот» казался ему огромным. Командир катера, в отличие от хозяина «Хорьха», был довольно веселым и доброжелательным человеком лет сорока пяти. Видя, что Лотар одет по гражданке, он сразу перешел в разговоре с ним на обычный язык, представившись без званий и должностей, а просто сказав, что его зовут Филипп, а поскольку это имя обозначает «любитель лошадей», то негласно катер носит название «Жеребец», официально у них только номера. Чувствовалось, что он гордится своим маленьким боевым кораблем, а команда, в своём большинстве ровесники Лотара, принимает за честь служить под его командованием.