– Малый вперед, – и через минуту, – стоп, машина.
Катер проплыл по инерции несколько десятков метров и остановился практически напротив острова Северный Кахольм. Капитан вышел на левый борт катера, держа в руке венок, а затем бросил его в воду, мрачно вглядываясь в глубину фьорда. К Лотару, который стоял в нескольких метрах и не сводил глаз с командира, незаметно сбоку подошел старпом и тихо начал рассказывать:
– Полтора месяца назад, а точнее, девятого апреля, на этом месте был потоплен тяжелый крейсер «Блюхер», на борту которого находился его сын. Это был для него первый боевой поход. Старина Филипп очень гордился службой своего сына на флагмане и просто мечтал, чтобы «Жеребец» попал в состав катеров сопровождения. Но у нас было другое задание. После трагедии он только и думал, как побывать здесь. Каждый раз, когда мы проходили мимо Осло-фьорда, он неотрывно смотрел в бинокль, а потом уходил к себе в каюту, где разговаривал с ним. Когда поступил приказ доставить тебя в Осло, Филипп не находил себе места, ожидая этого дня.
– Я видел фотографию на капитанском столе, – сказал Лотар, и старпом, кивнув головой, продолжил:
– Через полчаса он поднимался в рубку, как будто ничего не случилось, но мы всё знали и догадывались.
Он задумался, и в наступившей тишине Лотар спросил:
– Как его звали?
Старпом внимательно посмотрел и ответил:
– Поверь, капитан очень не любит чужих на борту, но к тебе отнесся очень хорошо. Сначала мы подумали о том, что благодаря тебе он попадет сюда. Но когда узнали, как тебя зовут, всё стало ясно. Ты очень напомнил ему сына, его тоже звали Лотар. Я не верю в чудеса, но для Филиппа, тебя прислала судьба за все его мольбы побывать здесь.
До Осло оставалось около часа ходу, и всё это время Логдэ думал о том, что рассказал старпом. Он ошибался, считая, что Германия вошла в Норвегию практически без боя. Нигде, ни в газетах, ни по радио, он не слышал о потопленном тяжелом крейсере «Блюхер». Было несколько сообщений об уничтоженных кораблях Британии, а здесь, оказывается, всё происходило не так просто. Норвежцы давали отпор, хотя на данный момент всё было более чем спокойно. Никаких признаков войны, разве что разрушенная крепость на острове, которая уже вошла в историю.
Тысячи островов, как казалось Лотару, здесь, на подходе к порту Осло, просто выглядывали посмотреть на них, прячась друг за другом. Капитан Филипп очень внимательно следил за движением катеров, лодок и яхт, аккуратно ведя «Жеребца» к причалу. Они пришвартовались в бухте Пипервика, а Лотар, взяв чемодан, уже собрался попрощаться и выйти на причал, как его остановил старый морской волк.
– Не спеши, тебя должны встретить, а катер покинешь, когда за тобой придут, – командным, но в то же время по-отцовски заботливым голосом сказал капитан.
Логдэ и так не хотелось покидать судно, одиноко застыв в ожидании на причале. Сейчас его окружали люди, которые говорили на родном немецком языке, а скоро всё изменится. Абсолютно всё.
По причалу твердой походкой в сторону «Жеребца» направлялся мужчина в штатском, и, поравнявшись с катером, он посмотрел на номер, а затем перевел взгляд на Филиппа.
– Я встречаю Лотара Логдэ, – уверенно сказал он.
Услышав своё имя и фамилию, Лотар развернулся, прекратив рассматривать гавань, взял свои вещи и подошел к мостику. Капитан Филипп пожал ему руку и с предупреждением проговорил:
– Следи за собой и береги себя, сынок. Эта земля не любит чужаков. Будь осторожен. Только удачи.
Он крепко обнял его, и Логдэ в ответ поблагодарил, пожелав семь футов под килем и попутного ветра.
Несмотря на конец мая и вполне солнечный день, погоду в Осло трудно было назвать теплой, поэтому свитер, подаренный матерью на день рождения, сейчас был в самый раз. Представитель Йозефа Тербовена оказался норвежцем, неплохо говорящим на немецком, поскольку несколько раз был в Германии, где проходил обучение и стажировку от «Национального единения» Квислинга. Эта партия поддерживали национал-социалистов, но не имела никакого веса у себя на родине. Покинув причал, они направились пешком в здание парламента, которое находилось недалеко от порта. Это было большое красивое сооружение, которое объединило в себе несколько архитектурных стилей, впоследствии названных эклектизмом.