– Никогда бы не догадался, – искренне удивился Лотар. Вот о чём ещё можно будет поговорить с Хельгом Бьернсоном.
Если высокие стены кабинета в здании парламента, где ночевал Лотар, заставляли ощущать себя маленьким, то плато и раскрывшийся вид для тех, кто впервые ступил сюда, давали это непередаваемое чувство полета. Теперь всё вокруг было крохотным, а центром этой маленькой вселенной был только ты. Это завораживало. Он вспомнил, как когда-то в детстве летал во сне, а теперь было наяву. И пусть это нельзя было назвать полетом, но высота просто сама приравнивала тебя к птицам. Он хотел поделиться своими мыслями с Михаэлем и, повернувшись к нему, увидел, что он смотрит на небо, где в восходящих потоках теплого воздуха во всей своей красе парил беркут, гордо показывая, что у него всё под контролем.
– Какой красавец, не правда ли? – спросил Михаэль, и с этим трудно было не согласиться. – Ты знаешь, Лотар, что он видит зайца за два километра? На моей службе такое зрение не помешало бы.
– На твоей службе и летать не помешало бы, – улыбнулся Логдэ. Смех заставил обратить на них внимание беркута, который, издав звонкий клёкот, приблизился и начал парить непосредственно над ними.
– Охраняет свою территорию и не догадывается, что я здесь делаю то же самое, – философски сказал Штенц и предложил зайти к нему в гости, согреться чашечкой кофе, потому что, несмотря на июнь и солнечный день, холод этой северной земли заставлял не забывать о нём.
Лотар с интересом смотрел, что он делает и, не выдержав, спросил:
– А что это будет?
– Этот рецепт мне показал один норвежец пару дней назад. Они так заваривают кофе, и, ты знаешь, в этом что-то есть. Мне понравилось.
Если кофе с медом для Лотара не был новостью, то добавление в напиток куриного яйца стало открытием. Вспомнив прекрасный вкус сливочного форелевого супа, который он запомнил навсегда, теперь с нетерпением хотел попробовать и кофе по-норвежски. Михаэль разлил через ситечко этот бодрящий напиток, и Логдэ пригубив, ещё раз был приятно удивлен норвежской кухней.
– Всегда хотел у тебя спросить по поводу твоего берлинского акцента.
– Да, ты прав. Я родился в Берлине и до двенадцати лет жил в районе Кёпеник недалеко от озера Мюггельзе. Это восточный Берлин. Мой отец был кадровый военный, и его перевели служить в Эссен, где он руководил охраной оружейных заводов Круппа. Там он познакомился с Йозефом Тербовеном, который уже стал гауляйтером. Он часто бывал у нас дома в гостях. Как сам понимаешь, я пошел по стопам отца и тоже посвятил себя охранному делу. А в конце апреля Йозеф Тербовен уже знал, что его назначат рейхскомиссаром Норвегии, и предложил мне руководить гарнизоном здесь, в Веморке. Для меня это была честь, и, конечно же, я с радостью согласился. Семья осталась в Эссене, моя Анна и сын Константин. Честно сказать, уже очень сильно скучаю по ним. Ну а ты, Лотар, уже соскучился по кому-нибудь?
Он не хотел говорить о своей личной жизни, и дело было не в Михаэле. Он считал, что это должно жить только внутри него и делиться ни с кем не собирался. Просто тогда это перестанет быть тем тайным огнем, который не дает превратиться в кусок льда и заставляет верить в лучшее, несмотря на тоску, которая приходит к тебе, как всегда, без стука.
Михаэль внимательно посмотрел на него и сказал:
– Не отвечай, не надо. Я всё прекрасно понимаю, это только твоё. Молчание иногда говорит больше, чем слова.
***
Затем Лотар провел немного времени на заводе и вернулся домой. Теперь дорога шла вниз, и он снова вспомнил о велосипеде, представив, как, не крутя педали, он будет возвращаться в Рьюкан, следя только за тем, чтобы не разогнаться. Подходя к дому, он услышал сигнал клаксона и обернулся. К нему подъехал старенький грузовичок Volvo LV 63 с номерным знаком АН 19 30, из деревянной кабины которого, широко улыбаясь, выглядывал Хельг Бьернсон.
– Здравствуй, мой немецкий друг. Я как раз вспомнил о тебе. Ты вчера так быстро ушел, что я забыл предложить съездить покупаться на озеро Тинншё. Сейчас я направляюсь именно туда. Составишь компанию? – весело спросил Хельг.
– Почему бы и нет. Кстати, я сегодня тоже вспоминал тебя. У меня есть пара вопросов.
– Вот и хорошо. Сколько можно стоять? Садись в машину.
Лотар узнал, что этому грузовичку одиннадцать лет, и надо отдать должное Хельгу, выглядел его Volvo гораздо моложе. Уход за машиной чувствовался во всём. Четкая работа двигателя, никаких стуков, скрипов, ухоженный салон, где всё было на своём месте, и ничего лишнего.