Когда Логдэ вышел на каменистый берег озера Тинншё, присев на корточки, он попробовал рукой воду и сразу отдёрнул.
– Она очень холодная, – посмотрев на Хельга, проговорил он.
– Ну, извините, другой не бывает. Градусов пятнадцать, не выше, – с видом знатока ответил новый знакомый. Затем, быстро сняв с себя одежду, он с криком, который Лотар не смог перевести, бросился в воду. От этого вида его передёрнуло. Спустя несколько секунд Хельг уже спокойно плавал, явно не испытывая дискомфорта.
– Эй, смелее! Не позорь германцев в моих глазах, – кричал из воды Бьернсон, и Логдэ ничего не оставалось, как последовать за ним.
Тело в прямом смысле вначале обожгло холодом так, что на какое-то мгновение оно перестало его слушаться. Затем сердце погнало кровь по организму с такой скоростью, что стало даже жарко, и, перейдя на кроль, он поплыл вдаль от берега. Метров через пятьдесят он оглянулся и увидел, что Хельг уже стоит на берегу, махая ему рукой. В спокойном темпе он доплыл назад и, только выйдя на берег, понял, насколько он замерз. Бьернсон протянул ему теплое полотенце, и Лотар начал интенсивно растираться.
– Ты знаешь, не ожидал. Ты хорошо плаваешь, – сказал Хельг и протянул руку в знак уважения.
– Скажу тебе честно, мне понравилось. Как часто ты здесь бываешь?
– В основном, когда возвращаюсь из Осло, делаю остановку и обязательно немного поплаваю. Только всё это удовольствие до начала августа, потом действительно уже очень холодно.
Озеро Тинншё по своей форме очень отличалось от представлений Лотара об этих водоёмах. Оно больше напоминало вырезанный огромный кусок фьорда. Продолговатое, над водами которого склонялись горы одна за одной, как строй солдат по обе стороны. Он был потрясен, узнав, что там, куда заплыл, глубина метров восемьдесят, а в середине озера достигает четырехсот. Эти цифры для него были огромными.
Расположившись на одном из прибрежных камней, он задумчиво вглядывался в холодные и глубокие воды озера, пока его не окликнул Хельг.
– Хватит молчать. Дома помолчишь. Что ты хотел у меня узнать?
– Кстати, да. Ты сможешь мне достать велосипед?
– Вообще не проблема. Но, поверь мне, здесь лучше иметь лыжи, – улыбнувшись, ответил Хельг.
– Не спорю, но одна загвоздка. На велосипеде я умею ездить, а на лыжах нет, – и он рассказал, как в детстве в первый раз встал на лыжи и начал спускаться с небольшого холма. Прямо на его пути оказалось дерево. Как он ни пытался свернуть в сторону, лихорадочно отталкиваясь палками, всё было бесполезно. В итоге маленький Лотар просто врезался в это дерево и сломал одну лыжу, но сам остался целый. После этого он понял – лыжи не для него.
– Так оно и понятно, – сказал Хельг, – лыжи не велосипед, где с горки спустился один раз и уже можешь кататься. На них стоять вначале надо научиться.
– А ещё хотел узнать у тебя вот что. Мне сказали, что с сентября по март в Рьюкан не попадает солнечный свет. Как вы к этому привыкаете?
– Вот здесь вопрос не ко мне. Я два или три раза в неделю езжу в Осло и столько же раз возвращаюсь назад, поэтому свет от меня никуда не прячется. Вообще стоит только выехать из ущелья Вестфьорддален, – Хельг развернулся и показал рукой, – и снова здравствуй, солнечный день.
Они стали собираться и Лотар ещё раз напоследок посмотрел на озеро. Какое разительное отличие между Нойер, которое было само миролюбие, и Тинншё, где скрывалась огромная природная сила, мощь и непонятная тайна.
– В понедельник я еду в Осло, а на следующий день вернусь. Так что во вторник вечером у тебя будет новенький велосипед. Желательно купить и пару камер, не ехать же за ними опять в Осло, если ты их пробьешь. Всё остальное можно будет отремонтировать у меня в гараже. Я думаю, 120 норвежских крон хватит с головой.
– Заедем ко мне домой, я отдам деньги.
Когда Лотар возвращался к кабине, держа в руке 12 банкнот, на водительской двери он увидел надпись небольшим шрифтом по-норвежски.
– Хельг, переведи, что у тебя написано? – спросил он, внимательно всматриваясь в слова.
– Нет ничего лучше, чем взять в дорогу, мудрость житейскую. Нет ничего хуже, чем пивом опиться, – ответил Бьернсон и, улыбнувшись, с гордостью продолжил, – это речи Высокого. Ты его знаешь как Одина. Он всегда всё видит, даже одним глазом.
Хельг, как и три часа назад, ударил по клаксону, и его табун из пятидесяти шведских тяжеловозов, слегка подпрыгнув, тронулся дальше.
День оказался очень насыщенным и Лотар, перекусив, взял книгу, но, не прочитав даже пяти страниц, уснул прямо в кресле, уронив её на пол. Как уже в далёком детстве, он снова летал во сне, но теперь был не один. Рядом с ним парил золотой беркут, а насыщенная тёмно-синим цветом вода озера Тинншё поглощала их отражения в своих глубинах.