– Вот он, наш герой! Один немец сегодня был лучше двадцати одного норвежца!
Лотар, рассмеявшись, весело ответил:
– Это вам за Олимпиаду, – и тут захохотала вся команда.
Уже в машине он рассказал, как смотрел матч Германия – Норвегия в 1936 году на стадионе в Берлине во время Олимпиады. Хельг с большим интересом выслушал:
– Знаешь, а я тоже помню тот день. Мы вместе с братом в Осло, чуть ли не обняв радиоприёмник, слушали репортаж. До последнего не верил в нашу победу, а когда всё закончилось, мы пошли праздновать. Я тогда проспорил Лангместуру, но всё равно был счастлив. Да что я, вся Норвегия пела песни.
А Лотар вспоминал, как им всем хотелось плакать за то унижение, но сейчас они с Хельгом были в одной команде, и она победила.
Когда Бьернсон въехал в Рьюкан, все в городке догадались, что сегодня они выиграли. Клаксон в ритм отбивал песню, которую затянула команда, и жители выглядывали из открытых окон. Кто-то радовался за них, кто-то считал, что не время сейчас веселиться и есть вещи поважнее, куда надо потратить свои силы. Льот с улыбкой встретила на пороге, и пока заносили лавки, она пригласила всех прийти отпраздновать эту победу. В эту субботу Kornsnok был шумным, а Лотар даже на какое-то время стал по-своему героем Рьюкана. Уже здесь, за столом, он ближе познакомился с вратарем Палем Раудсеном, от которого в отношении к нему ещё утром веяло холодом, а сейчас они весело шутили, вспоминая моменты матча.
Вечер быстро пролетел до закрытия бара и, вернувшись домой, Ада встречала его у двери. Ночами уже было довольно прохладно, и она сразу заняла своё место, уткнув красивую мордочку в лапы.
На следующий день крепатура дала о себе знать, и он, чтобы её унять, сделал легкую пробежку, с огромным трудом поборов лень.
Врач гарнизона был прав. Как Лотар ни старался, но отсутствие прямого солнечного света все-таки совершенно не поднимало настроение, а депрессия не входила в его планы. К октябрю уже были установлены все новые электролизеры, и производство вышло на более высокий уровень. Всё работало как швейцарские часы, и он иногда действительно не знал, чем себя занять. Жизнь приняла размеренный характер. С понедельника до пятницы Логдэ был в Веморке, общаясь только с Михаэлем. С остальными разговоры носили только рабочий характер. В одну из таких встреч с ним, которому, по его признанию, тоже нелегко было переносить постоянно спрятанное за горами солнце, он, стоя на спасительном плато, спросил:
– Михаэль, у меня есть проблема, и я не знаю, как её решить.
– Слушаю тебя внимательно.
И Лотар поведал, что после разговора с Йозефом Тербовеном понял, ему здесь придется находиться не год, как говорили с самого начала, а гораздо больше. В Берлине его ждут, и он не знает, как сообщить, что задержится здесь ещё надолго. Переписка запрещена, и Рьюкан станет на некоторое время его вторым домом.
– Кстати, не хотел тебе говорить, но месяц назад бомбили Берлин, – тихо, почти шёпотом сказал Штенц.
Внутри всё перевернулось. Он не мог поверить этому, но, зная Михаэля, понимал, что это правда. В голове мысли пролетали как молнии и, уставившись в одну точку, он стоял в полном ступоре.
– Кто? – так же шёпотом спросил Лотар.
– Англичане, кто ж ещё.
– Это же тысяча километров, и всё по нашей территории. Я не могу понять. Как они долетели? – он непроизвольно повысил голос.
– По небу, друг мой, по небу. Успокойся. Я тоже, когда узнал, был поражён, – ответил Михаэль.
Они не знали, что в этой бомбардировке с Британских островов вылетел 81 самолет, а назад вернулось только 22. Англичанам она обошлась очень дорого.
– По поводу твоей просьбы. Ничего не могу обещать, но буду держать это в голове. Может, кое-что и подвернется. Давай прогуляемся по плато, а то ноги уже застоялись, – и, пройдя несколько шагов, Михаэль продолжил, – знаешь, я всё чаще ловлю себя на мысли, что я здесь делаю? От кого я охраняю этот завод? Смотрю на этих норвежцев и вижу, да, они нас не любят, но никто из них не хватается за оружие. Лотар, зачем мы здесь?
– Здесь тихо, пока об этом никто не знает. И дай бог, чтоб не узнали, потому что, возможно, и твой гарнизон уже ничего не сможет сделать.
– Ты считаешь, завод могут разбомбить?
Логдэ многозначительно промолчал. Если они уже прилетают в Берлин, то добраться сюда для них вообще не проблема. Михаэль знал о противовоздушной защите Веморка всё и решил, что он зря волнуется. Небо было под контролем.
И так каждый в своих раздумьях спустился назад в тень.
Новый 1941-й Лотар встретил дома в Рьюкане совершенно один. Хельг уехал в Осло к брату, и без особой радости, выключив свет в комнате, он смотрел в окно, гадая, что принесет наступивший год и какими будет богат событиями. Прекрасно понимая, что не увидит Лиону, все-таки надеялся на Михаэля, который обязательно что-нибудь придумает. Спустя три месяца он очень будет жалеть, что не подготовил письмо заранее, а ведь времени было предостаточно.