– Ты дома? Открой. Это Хельг, – за дверью прозвучал возбужденный голос Бьернсона и Лотар удивился, что не услышал шум двигателя его машины.
– Да! Иду, – ответил он, поднимаясь с дивана и зажигая свечу.
Хельг влетел в дом и присев за стол, не переводя дыхание, сказал:
– Расскажи мне всё, что тут было. Я находился в Драммене, когда мне сказали, что несколько минут назад разбомбили и Веморк, и Рьюкан. Не молчи.
И Лотар, не вдаваясь в краски, сухо, как по протоколу, без всяких эмоций рассказал всё, что он видел, от начала и до конца. Бьернсон слушал, и было видно, как сводятся скулы на его лице.
– Ты говоришь, это были американцы? Каким боком они здесь? Им-то что надо? – спокойствие в этот вечер не было его спутником.
Лотар не знал, как ответить. Он знал, что сказать, но не мог. Хельг внимательно посмотрел на него и спросил:
– Я прекрасно понимаю все эти ваши военные тайны, секреты. Неужели это того стоит?
– Хельг, этот вопрос не ко мне. Я мирный человек, как и ты. И для меня это тоже всё неправильно. Я такой же заложник ситуации, как и вы все здесь, – он начал повышать интонацию, чем успокоил Бьернсона, который очень миролюбиво проговорил.
– Не заводись и извини меня. Нервы не выдерживают. Двадцать минут назад я проезжал мимо “Kornsnok”, где увидел Льот, которая стояла на улице и смотрела в небо, боясь зайти в дом, потому что оттуда она не увидит приближающийся самолет. Она плакала и сказала, что отец всё решил. Это была последняя капля, и весной они переедут в Осло. Поверm, они будут не единственные, кто покинет Рьюкан. Этому городку уже ничего не светит, а я его очень полюбил.
В этот момент они услышали царапание в дверь, и Хельг, выдавив улыбку, произнес:
– Пришла твоя Ада. Смена караула. Желаю удачи, и, кстати, как насчет встречи Рождества вместе?
– Почему бы и нет, – без радости, уставшим голосом ответил Лотар.
– Тогда не пропадай подолгу у себя на заводе, мой немецкий друг. А, я же забыл, твой кабинет разбомбили, теперь и посидеть негде. Ещё раз удачи.
Смена караула произошла мгновенно. Дверь не успела открыться, как Ада уже сидела на своём месте и преданно вопросительно смотрела на него.
Несмотря ни на что, завод продолжал работать, но объемы производимой тяжелой воды были ничтожно малы из-за нехватки электроэнергии и у Лотара создавалось впечатление, что о Веморке забыли.
Наступивший декабрь прошел очень спокойно. Он всё чаще был в Рьюкане, который понемногу отходил от шока. Жизнь продолжалась, и в пятницу 17-го числа он решил зайти в “Kornsnok”. Бар был абсолютно пустой, и только Льот, сидящая за столом, встретила его своей скромной улыбкой, оторвавшись от книги. Он улыбнулся в ответ и поздоровался.
– Как ваши дела?
– Очень тихо. Как видите, нет никого, – ответила она и сполоснув кружку со львом, начала наливать пиво.
– А где этот потомок Одина и Тора? Куда он пропал? Надо ставить ему прогул, – шутливо справился он о Бьернсоне.
– Сегодня в полдень привез пиво. Сказал, что вечером будет.
Лотар присел за столик. Сказать честно, пива ему не очень-то и хотелось. Всё-таки мороз на улице, и надо было немного отогреться. Затем он перевел взгляд на стол, где лежала книга, которую читала Льот.
– Можно поинтересоваться, кто автор? – спросил он.
Она молча взяла книгу, протянула ему и присела за столик. Это была дилогия Джека Лондона про двух ирландских терьеров – «Джерри-островитянин» и «Майкл, брат Джерри». Увидев его одобрительную улыбку, она поинтересовалась:
– Вы читали эти повести?
– Да, хорошие книги, от корки до корки. Когда мне было лет четырнадцать, скажу честно, плакал. Особенно «Майкл, брат Джерри».
– Пожалуйста, ничего не рассказывайте дальше, – попросила Льот, – я только начала читать «Джерри-островитянин».
Поток холодного воздуха влетел в зал из резко открывающейся двери, в которую вошёл Хельг. Сделав грозный вид, он посмотрел на них и заговорщицки спросил:
– Секретничаете без меня? Да? Я тоже хочу знать тайну! Но сначала пиво. Это важнее, – и все трое рассмеялись.
– Ты чуть не заработал прогул!
– Не дождетесь. Пропустить пару-тройку бокалов в пятницу вечером, это то же, как сходить утром в туалет. Организм без этого не может, а я его уважаю. Ладно, хватит, ближе к делу.
Бьернсон поднял бокал, как всегда, выдал только ему известный тост на древнескандинавском диалекте и продолжил:
– Через неделю Рождество, и сегодня я привез две бутылки замечательного аквавита. Улавливаешь связь?
– Я прекрасно помню, о чем мы говорили месяц назад. Всё в силе, – ответил Лотар.