— Хельг, можно один личный вопрос, — Бьернсон утвердительно кивнул и Лотар задал его. — Я не могу понять, ты цитируешь Одина, всячески показывая свое отношение к нему, и в то же время крестишься как истинный христианин. Кто ты?
— Хороший вопрос и я обязательно отвечу. Христос пришел после того, как погиб Один, и поэтому эти религии не пересекаются, они продолжают друг друга и веря одновременно в каждую из них, я не предаю не одну. Просто, когда на твоей земле мир, ты вспоминаешь Христа, но когда к тебе пришли, чтобы её отобрать, без Одина здесь не обойдешься. Пошли, поплаваем, Лотар. Вода — прелесть.
В этот раз озеро не казалось ему таким холодным и он, расслабившись, просто лежал на воде, раскинув руки в стороны, наслаждаясь синевой небесного купола. Логдэ очень хотел поговорить с Хельгом насчет того, кого он встретил в завале, но не решился, боясь, что он его не поймет. Бьернсон уже вылез из воды и как в прошлый раз расположился на камне.
Где-то очень далеко послышался рокот моторов и Лотар сразу не понял, откуда доносился звук. Посмотрев на Хельга, который повернул голову в сторону Рьюкана, он поплыл к берегу и уже вдвоем они всматривались в небо, по которому приближался этот шум. Это был первый рейд Королевских военно-воздушных сил Великобритании. Лотар и Хельг смотрели и молча слушали, как вместе с выстрелами противоздушных орудий, звучали разрывы сбрасываемых бомб. Атака закончилась быстро, и за одним из бомбардировщиков потянулся шлейф черного дыма. Спустя сорок секунд, где-то очень далеко прозвучал глухой взрыв.
— Лотар, быстро одеваемся и едем. Я думаю, наша помощь сейчас не помешает.
Хельг выжимал из своей старенькой Volvo все, на что она способна и через 15 минут они влетали в Рьюкан. Городок был абсолютно неповрежденный, даже казалось, что ничего не было, только испуганные и напряженные лица местных жителей говорили о происшедшем. Они заметили Льот, которая стояла на берегу реки и не могла сдержать слёз, прижав руки к лицу. Увидев своих лучших посетителей, которые уже давно стали для неё родными, она опустила руки и дрожащим голосом начала говорить:
— Хельг, Лотар, что происходит? Это было очень страшно.
— Льот, с тобой всё в порядке? Принцесса, ты целая? — спросил Хельг.
— Да, со мной всё хорошо. Просто ужас, — и снова закрыв лицо руками, она зарыдала.
Не только для неё, но и для остальных десяти тысяч жителей это был шок, от которого сложно отойти. Ни один мирный человек в мире никогда не сможет понять, за что на него сбрасывают бомбы. Кто-то проклинал завод, кто-то немцев, а кто-то англичан. С этой минуты жизнь в Рьюкане изменилась. Красивая лошадь, которая паслась на своём маленьком поле, увидела стаю волков, и в глазах появился трепет, а походка перестала быть гордой и грациозной, поскольку постоянно приходилось оглядываться.
Лотар взял велосипед и поехал в Веморк. Уже на подъезде он увидел следы от разрывов. Главное, что мост был целый. Гидроэлектростанция и завод не пострадали. Лотар смотрел из окна своего кабинета, как Михаэль расставляет караулы, занимаясь организацией охраны, и когда Штенц пошел к себе в дом, он решил зайти к нему.
— Михаэль, привет! Увидел, ты освободился, думаю, зайду.
— Привет, Лотар! Я рад тебя видеть, что ты опять не залез чёрт знает куда, и тебя не пришлось откапывать, — улыбнулся Штенц и, выдержав паузу, с гордостью добавил, — наши зенитчики просто красавцы. Ты видел, как он пылал! Пусть знают. Нечего сюда лезть.
— Да, Михаэль, видел. Незабываемое зрелище. Ты думаешь, они больше не прилетят?
— Боюсь, что это только первый и не последний раз. Но мы дадим отпор.
Лотар снова увидел в глазах Штенца тот блеск бойца, который у него пропал после февральской диверсии.
— За это надо выпить, — и Михаэль достал из своего сейфа бутылку норвежского шнапса и довольный собой сказал тост. — Всегда радуйся жизни! С каждым днём мы скорей мертвы, чем живы!
Так они просидели до вечера, вспоминая разные забавные истории, происходившие в их жизни или со знакомыми, а затем мечтали о том, чем будут заниматься, когда закончится война и хвалили северян, которые тоже умеют делать шнапс, даже не подозревая, что шнапс переводится с норвежского, как «пей залпом».
Михаэль был прав, это оказался не последний рейд. Через три недели снова над Веморком был слышен рёв бомбардировщиков. После первой атаки, плато, на котором находился завод и гидроэлектростанция, немцы оборудовали дымовыми генераторами, которые выполнили свою задачу полностью, закрыв Веморк непроглядным облаком. Бомбометание было неприцельным, но в этот раз досталось Рьюкану. Большинство жителей, услышав приближающийся гул, спрятались в подвалах, но немногие решили, что атаковать будут только завод и, как в прошлый раз, город отделается только испугом, не догадываясь, что не только пуля — дура, но и бомба тоже. Королевским ВВС эти налеты обошлись дорого, теперь было потеряно два бомбардировщика.