Альф Ларсен ошибался, даже не представляя насколько. После войны на допросе руководитель уранового проекта Германии Вернер Гейзенберг на вопрос следователя, чем вы занимались, ответил, что создавал урановую машину, для запуска которой не хватило пятьсот литров оксида дейтерия. Англичанин, проводивший дознание, тогда поймал себя на мысли, что очень интересно, какой из городов стал бы первой жертвой этой адской машины — Лондон или Москва.
Лотар понимал, что он просто обязан помешать всему тому, о чём говорили внутри комнаты. Не зная пока, что делать, он решил вернуться к себе в сторожку. Рукав пальто, которым он облокотился на подоконник, за это время немного примерз и, убирая руку, издал негромкий звук, отрываясь от поверхности. Это вполне хватило, чтоб быть услышанным в комнате. Пару секунд у Лотара имелось, чтобы скрыться в темноте, но бегать от кого-то было не в его правилах. Штора резко отдернулась, и Ларсен встретился взглядом с Логдэ.
— Лотар, не уходи. Я сейчас выйду, нам надо поговорить, — тихо сказал Альф и, отпустив штору, через несколько секунд появился на улице, накидывая на ходу пальто. Он подошел к Логдэ и, взяв его под локоть, спокойно и доброжелательно сказал:
— Я так понимаю, Лотар, ты всё слышал. Значит, нам есть, что обсудить. Пошли, пройдемся, ночь замечательная.
— Я не против. Давай прогуляемся, Альф. Только знаешь, мне мало верится, что ты меня переубедишь. Я не могу допустить того, о чём вы говорили.
Снег в эту ночь не останавливался и Веморк с удовольствием покрывал себя этими белыми листьями, как бы укрываясь теплым одеялом, чтобы наконец-то выспаться и отдохнуть, понимая, что всё закончилось. Ларсен с Логдэ пошли в сторону водопада и только там продолжили свою беседу. Говорить пришлось почти криком, так как шум летящей вниз воды заглушал голоса.
— Лотар! Я с большим уважением отношусь к тебе, как к патриоту своей родины, но ты должен понимать, что Германия сделала очень большую и дорогую для себя ошибку. Гитлеру скоро конец. Забудь то, что ты слышал. Это всё равно уже ничего не изменит.
— Откуда ты знаешь, Альф. Может это — последний шанс Германии и ты хочешь, чтобы я лишил её этого, сделав вид, что я ничего не знаю. Это мой тебе совет — уезжай завтра, точнее уже сегодня отсюда, — довольно резко ответил Лотар, отчего Альфа Ларсена немного передернуло.
— Логдэ, не горячись. То оружие, которое вы создаете с помощью тяжелой воды, может пойти, по твоим словам, на спасение Германии. Но это может уничтожить мир. Ты же ученый, для тебя не должно быть границ. Определись, что ты хочешь сохранить — Германию или мир?
— Одну другому, Альф, абсолютно не мешает. Я говорю, что у Германии есть шанс и она обязана им воспользоваться, ради своего народа, но причем здесь уничтожение мира. Ты взял слишком высоко. Давай честно, ты просто это делаешь, чтобы на тебя, когда всё закончится, не показывали пальцем и не называли пособником немцев. А я, мистер Ларсен, это делаю не для себя, а для своей Родины. И это не высокие слова, это то, что есть на самом деле. Я повторюсь. Уезжай сегодня отсюда или…, — внезапный удар и боль в теле оборвали речь Лотара и, обернувшись назад, он увидел силуэт Якоба в нескольких метрах от себя с вытянутой рукой вперед, сжимающей пистолет.
Тело начало тянуть вперед и ноги, пытаясь сохранить равновесие, начали движение, стараясь догнать его, тем самым набирая скорость, не в силах остановиться. В глазах потемнело, и Лотар уже не видел, что следующий шаг был сделан в пропасть. Он понял, что падает в ущелье и в этот момент время как будто остановилось. Вся жизнь, особенно последние восемь лет, словно альбом с фотографиями, была перед глазами. Лиона, фрау Штерн, Алекс Линге, Эрнст Сторм, Михаэль Штенц, Хельг Бьернсон, Льот, снова Лиона и вдруг … Руво, точнее его голос. Лотар открыл глаза, всматриваясь в скалу и пытаясь найти его. Он чувствовал, Руво где-то здесь. Он не падал, он медленно летел вниз. Он даже видел, как его обгоняют снежинки. Так и не найдя Руво, Логдэ начал проклинать его, задаваясь только одним вопросом, почему он ошибся именно с ним, вспоминая слова, что касательно будущего, они могут заблуждаться, но это маленькая доля. Почему эта маленькая доля выпала на него? Он же говорил, что они встретятся. Лучше бы он его тогда не спрашивал. Почему, Руво, почему?
Лотар упал в ледяную заводь, но тело абсолютно не ощущало холода. Он медленно погружался под воду, широко открыв глаза. И даже в этой полной темноте он увидел свою кровь, поднимавшеюся к поверхности, как клубы табачного дыма. Он не чувствовал боль, он не чувствовал холод. Ему казалось, что он просто засыпает. Глаза закрывались, прошла злость на Руво, и вскоре безмолвие полностью овладело Лотаром.