В эти же минуты, после двух недель затишья, к Берлину приближались 891 бомбардировщик «Ланкастер» Королевских ВВС. Рейды британцев не приносили должного эффекта, так как ночные бомбардировки не были прицельными и в основном на земле разрушались дома мирных жителей. Этот рейд не отличался от других. Только на этот раз бомба прямым попаданием влетела в дом Лионы. И только в этот раз, услышав звук сирены, она не побежала в убежище, а закрыв голову подушкой, перевернулась на другую сторону постели и просто спала, не обращая никакого внимания на свистящий шум в небе. Она устала бегать и хотела покоя. И он пришёл, не разбудив её. Всё случилось мгновенно. Взрыв — быстрое действие.
Руво ещё раз посмотрел вниз на дно ущелья, затем поднял голову вверх, развернулся и не спеша, раскачиваясь из стороны в сторону, побрел в расщелину, с тихим возмущением бормоча себе под нос: «Глупые люди, вот вы и будете рядом, потому что сделали важную вещь вместе. Там жизнь только начинается». Потом обернулся и позвал Аду, которая продолжала стоять на обрыве.
— Пошли. Я знаю, ты его полюбила. Он был хороший человек.
Руво не ошибся. Они встретятся, и это будет не Берлин.
Эпилог
Война закончилась, и не было человека во всей Европе, кто об этом пожалел бы.
Фрау Штерн, несмотря на то, что в 1942 году Эрнст Сторм был уволен с должности ректора, а следующие не задерживались и больше года, продолжала работать секретарем, ещё раз оправдывая своё прозвище — «серый кардинал». Она узнала, что официально Лотар погиб и утонул в озере Тинншё при взрыве на пароме, который перевозил тяжелую воду. О судьбе Лионы фрау Штерн рассказали её соседи по улице.
Алекс Линге после запрещения свингюгендов был отправлен в концлагерь, так сказать на переобучение. После освобождения американцами, вернулся в Берлин, где создал и, в будущем под его руководством, играл джазовый радиооркестр.
Михаэль Штенц вернулся в Эссен к семье, где принял участие в восстановление заводов Альфреда Круппа и впоследствии работал обер-мастером на адъюстаже в прокатном цеху.
Хельг Бьернсон переехал в Осло к двоюродному брату Лангместуру Карлсену, где они образовали компанию, занимающуюся грузовыми перевозками.
Льот также обосновалась в столице и открыла свой ресторан. Конечно, она назвала его «Kornsnok», и каждую пятницу в семнадцать часов вечера, Хельг заходил туда, где для него уже было забронировано место на высоком стуле около стойки бара.
— Привет, принцесса! Как дела?
— Всё отлично, Хельг. Джерри стал понимать команду «сидеть» и «дай лапу».
— Это, конечно, замечательно. Я шел сюда и только об этом и думал. Господи, когда же это случится? — рассмеялся Бьернсон. — У меня есть подарок в твою коллекцию.
Хельг достал из сумки пивную кружку и гордо произнес:
— Прямо из Стокгольма!
Это была уже восьмая кружка в собрании Льот, а на самой верхней маленькой полке, совершенно одна стояла та, что была со львом. Бьернсон посмотрел на неё и с тоскою сказал:
— А Лотар мог бы найти время и попрощаться.
— Не знаю, Хельг. Мне кажется, что-то случилось. Он говорил, что зайдет за кружкой, но так его и не было. А ты сам знаешь, как она ему была дорога. Хотя, если он был на пароме, то времени было предостаточно. С другой стороны, ты помнишь, какая была суета?
— Льот, я тебе уже говорил. Не верь никому. Его там не было. Я был на причале за час до отплытия и видел всех, кто поднимался на паром. Лотара там не было.
— Тогда почему он не забрал кружку, Хельг?
— Может, действительно, суета, забыл.
— Может и забыл, — опустив глаза, с большим сомнением ответила Льот.
2017 год