— И бедность победить можно? — спрашивает он.
— И бедность можно. Единство — вот то оружие, которое поможет нам в этом. Прежде всего нам необходимо установить между собой отношения братства и дружбы. Ты, наверное, помнишь, здесь на полях были каналы, но со времени японцев их не чистили, и теперь они заросли кустарником. Если всем взяться за дело, их можно расчистить и тогда на полях снова будет хороший урожай.
Немного помолчав, он продолжает:
— Когда нет единства, между людьми всегда возникают ссоры, потом дело доходит до драки, а в драке действует волчий закон — кто сильнее, тот и наверху. Захватив власть, сильный уже начинает жить за счет слабых, за наш счет, эксплуатирует нас, наших жен, детей, лишает нас всех радостей жизни. Он уже не хочет с нами знаться. А если и приходит к нам, то только для того, чтобы отыскать себе новую жертву. Но когда два таких зверя берут друг друга за глотку — вот тут мы и оказываемся нужны им. Вот и получается, что слабый человек, куда бы он ни пошел, за что бы ни взялся, обязательно попадает в лапы одного из таких зверей. Ты слушаешь меня, Джали?
— Да, я слушаю, пак староста. Но я все же верю в справедливость.
— Ты еще мало соли съел, Джали. Слушай. Я был в Палембанге, в Сурабае, в Джакарте, в Бандунге. Повсюду я слышал: на чьей стороне правда, тот в конце концов победит. Это верно. Очень верно. Но когда? Справедливость не приходит сама, ее надо завоевать.
Занятые этими «философскими» разговорами, они не замечают, как в сопровождении трех солдат входит комендант. На лице его сияет довольная улыбка.
— Что нового, пак староста?
Ранта и Роджали вздрагивают. Староста спешит пригласить гостей садиться, а Роджали, поклонившись и отдав по-военному честь, уходит.
— Извините, пожалуйста, пак, — произносит Ранта.
Без лишних предисловий комендант приступает к делу.
— Вот что, пак староста, — говорит он, — мы получили донесение, что банда Оненга находится где-то в нашем районе. Вы сами знаете, что военные силы у нас здесь небольшие, поэтому я и пришел к вам. Вы, конечно, поможете нам? Народ должен помогать своей армии. Только постарайтесь, чтобы не было лишних жертв.
Ранта на минуту задумывается. Комендант ждет ответа.
— Что ж, пак комендант, у меня есть небольшой опыт в подобных делах. Во времена японцев я служил в отряде местной полиции. Когда голландская морская пехота высадилась здесь, я один уничтожил две или три вражеских машины. Только я никому об этом не говорил. А о банде Оненга я давно думаю… как ее уничтожить. Только вот…
— Итак, что же ты предлагаешь? — спрашивает комендант.
Ранта уверенно отвечает:
— Мы поднимем весь народ на борьбу с бандитами. Построим заграждения из бамбука, у каждого дома поставим наблюдателя, который оповестит нас о приближении врага.
— Значит, вы предлагаете объединить наши усилия? — замечает командир.
— Вот именно, пак. Вы подумайте, ведь мы знакомы здесь только с мотыгой. А у них вооруженная банда. Если мы не объединимся, мы не справимся с ними.
— Так что же мы должны предпринять, пак староста?
— Я думаю так, — твердо говорит староста. — Нам нужно организовать коллективную оборону. Построить заграждения, ловушки. Дорог здесь не так много.
— И вы уверены, что мы победим?
Ранта, не задумываясь, отвечает:
— Я знаю эти места. Поручите это дело мне. Когда все будет готово, я доложу вам.
Комендант кивает головой, однако на лице его все еще написано сомнение. С минуту помедлив, он снова, но уже решительно кивает головой и выходит, сопровождаемый солдатами.
Староста провожает их до двери, затем громко зовет:
— Джали! Джали!
— Я здесь, пак! — доносится голос слуги.
— Иди скорей сюда.
И уже стоя в дверях, староста добавляет:
— Зови наших людей. Быстрее, не то они опередят нас!
Ранта быстро поворачивается, пересекает гостиную и выходит в другую комнату.
Переодевшись, он снова появляется в гостиной; на нем длинные штаны, пиджак, подпоясанный ремнем. Спереди за ремень заткнут револьвер. В глубокой задумчивости староста прохаживается по гостиной. Говорит про себя:
— Да, их надо проучить как следует и поскорее, иначе они всё здесь превратят в пепел.
В это время из соседней комнаты выходит жена Мусы и опускается на скамейку у стола. Не поднимая головы, она говорит:
— Пак староста, я хочу сегодня же уехать в Сукабуми.
Ранта останавливается посреди комнаты и, не оборачиваясь, отвечает:
— Хорошо, госпожа. Дом этот и мебель будут в сохранности. Когда вернетесь, все будет в порядке. Как вы себя чувствуете?