— Я вот всю ночь думал, — перебивает его Ранта. — Выроем мы пруд, разведем в нем рыбу, каждый сможет ее ловить сколько хочет. Но тогда и ухаживать за ними тоже должен каждый.
Комендант отпускает ногу и обращается к Ранте:
— Вот вы говорите о рыбе. А почему ваши люди не занимаются рыболовством? Море ведь рядом.
Ранта показывает на юг:
— Пак, все мы крестьяне и пришли оттуда. Никто не знает даже, как обращаться с лодкой. А кроме того, посмотрите сами: отсюда нет дороги к побережью. Сплошные заросли.
— Можно вырубить заросли, проложить дорогу, — несмело предлагает солдат.
Ранта и комендант на минуту задумываются. Затем, как бы подтверждая слова солдата, комендант кивает головой.
— Если мы уничтожим заросли, — возражает Ранта, — мы потеряем источник здоровой и дешевой пищи. Я хочу сказать, что мы не сможем охотиться на канчилей. А кустарник весь пойдет на дрова.
Все снова погружаются в раздумье. Каждый старается придумать что-то такое, что было бы полезно всей деревне. В это время слышатся крики:
— Всё! Кончили!
— Ура!
— Кончай!
— Отдых!
Из зарослей, весело переговариваясь, выходят несколько человек. Увлеченные разговором, они не замечают присутствия старосты, коменданта и солдата. Наконец один из них, заметив сидящее под деревом начальство, резко останавливается и, раскинув руки в стороны, задерживает идущих сзади. Все замолкают и останавливаются. Комендант ободряюще восклицает:
— Подходите, подходите, друзья!
Ранта выпрямляется.
— Подходите, не стесняйтесь!
Шедший впереди крестьянин смущенно улыбается.
— Мы не думали, что вы здесь.
Комендант смеется.
— А если бы нас здесь не было, что вы собирались делать?
— Да нет, ничего.
— Идите сюда! — снова приглашает Ранта.
Крестьяне несмело подходят и присаживаются на корточки перед старостой и комендантом, образовав полукруг. Комендант весело улыбается.
— Давайте не будем стесняться друг друга, а лучше обсудим такой вопрос. Вот мы сообща построили школу, общими усилиями очистили район от бандитов, только что вырыли пруд. Все это для общей пользы. Ну а дальше? Может, у кого есть хорошее предложение?
Видя, что все в смущении склонили головы, Ранта продолжает:
— Ну, например…
Все взоры устремляются на него.
— Вот мы с паком комендантом только что говорили о зарослях, закрывающих путь к побережью. Жалко, такая земля пропадает. Что вы на это скажете?
Все задумались. Их размышления прерывает появление знакомого нам носильщика. Его лицо, ноги и руки в глубоких шрамах. Он несмело подходит к собравшимся и останавливается перед старостой.
— А, здравствуй! Давно не виделись. Что нового? — дружески обращается к нему Ранта.
Носильщик смущенно улыбается.
— Вот вернулся из больницы, пак.
— Из какой больницы? В Пелабуан Рату?
— Да.
— Не доехал до Джакарты?
— Какая там Джакарта!
— Ну, садись с нами. Рассказывай.
Носильщик подсаживается к разместившимся полукругом людям. Те испытывающе осматривают его с головы до ног и приготавливаются слушать.
— Так вот, пак, — начинает носильщик, — прежде всего я хочу извиниться за то, что нарушил ваш запрет. Из-за этого я и пострадал. На меня напали бандиты, ограбили дочиста, оставили одни штаны и еще избили до полусмерти.
Комендант замечает:
— Я давно говорил, и ты, наверное, сам слышал, что всем нам нужно научиться сотрудничать. Сотрудничать во всем: в наведении и поддержании порядка в районе, в обработке земли, в повышении урожайности. Сколько времени мы жили в страхе, в бедности, терпели лишения! А почему? Потому что не хотели сотрудничать, каждый думал только о себе. И поэтому у нас не было шкалы для детей, не было пруда, не было хороших дорог. А всего лишь за три месяца совместной работы мы, смотрите, сколько сделали.
Носильщик опускает голову.
— Я понимаю, пак, что виноват сам.
— Передо мной тебе нечего извиняться, дай лучше обещание своим товарищам.
Носильщик еще ниже склоняет голову и молчит.
— Может быть, ты считаешь для себя зазорным работать вместе с ними?
— Нет, пак.
— Так почему же не хочешь сказать им об этом?
Носильщик поднимает голову, выпрямляется, обводит всех взглядом и наконец произносит:
— Товарищи, я обещаю всегда и во всем быть вместе с вами.
Он снова опускает голову. Крестьяне смотрят на старосту и коменданта, как бы спрашивая, что делать.
Комендант встает.
— Что ж, друзья. Ваш товарищ обращается к вам, просит принять в свою семью, а вы молчите! Вы должны бы приветствовать это!