Но это же глупо, ведь у нее совсем нет денег. Или хочет заставить ее что-нибудь делать, угрожая показом этой пленки? Но что? Он просто хочет сделать из нее свою сексуальную рабыню!
- через какое-то время пришло женщине в голову - больше ей ничего придумать не удалось. - Но это же просто отвратительно... - Она все-таки заплакала. Нет, уж лучше умереть, чем пережить такое хотя бы еще один раз. Если ей придется и дальше ублажать своим телом этого негодяя, уж лучше просто наложить на себя руки...
Внезапно раздавшийся тихий стук в дверь заставил девушку подскочить от неожиданности, а ее сердце, болезненно сжавшись, забилось в два раза быстрее. Неужели к ней опять пришел этот подонок и ее ждет не менее отвратительное продолжение?
Вскочив с кровати и накинув халат, она поискала глазами что-нибудь, сгодившееся бы в качестве оружия, которым можно было защитить себя, но ничего острого или тяжелого она не нашла. Тогда Ольга бросилась к двери, чтобы запереть ее на щеколду, но той просто не оказалось на месте, равно как и дверной ручки. Вспомнив, что на окнах стоят решетки, только теперь она догадалась, для чего они были сделаны и поняла, что оказалась здесь беспомощной узницей.
Заметив, что дверь стала тихонько отворяться, Ольга испуганно отпрянула и, сжавшись, принялась отступать, не решаясь повернуться к ней спиной. Вскоре в дверном проеме появился тоже почему-то испуганный, прижимающий палец к губам Филипыч, настороженно оглядывающийся через плечо... Чего здесь надо старому приспешнику этого подонка? - с гневом подумалось Ольге, а тот, осторожно, не до конца прикрыв дверь, поманил ее к себе, одновременно проходя в комнату и усаживаясь на кровать.
- Тише, девушка, тише, - заговорил он негромко, когда она с внезапно вспыхнувшей надеждой решилась подойти к нему ближе. - И слушайте меня внимательно, очень внимательно, старайтесь запомнить каждое мое слово, я не могу у вас долго находиться...
Дождавшись, когда Оля, преодолев недоверие, все же уселась рядом, постаравшись, однако, чтобы между ними оставалось хоть какое-то расстояние, старик продолжил говорить, делая это все так же тихо, одновременно крутя головой по сторонам и настороженно прислушиваясь к царившей вокруг тишине:
- Вы попали в западню, девушка, но у вас еще есть надежда. Я собираюсь вам помочь.
- Но кто вы, и что здесь делаете? И вообще, что тут у вас в доме происходит? - спросила женщина, почувствовав, что со словами старика в ней затеплилась какая-то надежда. - Куда я попала?
- Кто я такой? Я просто несчастный старик, подобно вам попавший в кабалу к этому негодяю... - начал свое повествование старый уголовник, одновременно с удовлетворением отмечая, что Ольга все-таки придвинулась к нему поближе и ее лицо перестало излучать страх, возникший при его появлении. - Но это длинная история, а времени у нас, к сожалению, очень мало. Ведь вы уже не первая девушка, которую этот подонок заманил в свои сети с помощью обмана. Перед вами было еще две... - Голос старика внезапно задрожал и он остановился, якобы не в силах продолжать дальше.
- А что стало с теми двумя? - таким же дрогнувшим голосом спросила Оля, втайне надеясь, что старик сейчас скажет ей что-нибудь ободряющее, но тот промолчал и у нее упало сердце. Женщина почувствовала, как озноб пробежал по ее коже, ведь подтверждались самые худшие ее предположения.
- Ваше счастье, что у этого негодяя сейчас очень много забот, продолжил после трагической паузы Филипыч. - Милиция, дай ей бог здоровья, уже начала потихоньку обкладывать его логово со всех сторон, но поскольку у подонка имеются большие связи в верхах, они пока не решаются его трогать. Филипыч безнадежно махнул рукой. - В общем, он собирается навещать вас не так часто - может раз или два в день. Уж придется вам все перетерпеть, милая, как бы трудно это не оказалось, а через неделю я помогу вам отсюда сбежать.
- Но почему же только через неделю? - ужаснулась Ольга, с трудом представляя, как она сможет целую неделю переносить все новые и новые надругательства негодяя - а иначе зачем еще он станет ее навещать?
- По другому никак не получится, - с горестным вздохом произнес старик. - Ведь вся территория охраняется его людьми, да еще в самом доме дежурят несколько; только сейчас они пьяны и я улучил момент... - Он не договорил, опять напряженно вслушиваясь в тишину.
- Понятно, - тихо произнесла Ольга, почувствовав окончательное доверие к этому несчастному старику. Она даже успокаивающе взяла его за руку возможно, он еще больше нее нуждается в человеческом сочувствии. - Но каким образом он смог заставить вас на себя работать? - Ольга тут же пожалела о заданном вопросе, ибо старик, не сдержавшись, почти мгновенно разрыдался.
- Если я... если... то он... то он мою внучку... Мою единственную внучку... Все, что осталось у меня в этой жизни... - Выдернув руку, старик закрыл лицо, чтобы собеседница не видела его слез, но по его дрожащему голосу Ольга все поняла. Наверное, у Филипыча огромное горе - эти негодяи что-то сделали или грозят сделать с его единственной любимой внучкой... Поэтому она решила не пытать больше несчастного старика, а уточнить время побега - пусть отвлечется от своего горя:
- Значит, через неделю? - Она попыталась заглянуть ему в лицо.
- Да, - немного успокоившись ответил тот. - Он уже убрал от лица руки, и если бы в комнате к тому времени не сгустилась тьма, а Ольга не была настолько поглощена своими невеселыми мыслями, то непременно бы заметила, что глаза ее собеседника оставались подозрительно сухими. - Я ведь прекрасно знаю их распорядок... А через неделю у одного из охранников-головорезов будет день рождения и они непременно все перепьются. Ждите моего сигнала, я вас предупрежу. - И уже привстав, вдруг, словно что-то вспомнив, задал Ольге вопрос:
- А может, кто-нибудь знает, где вы находитесь? Может, вас будут искать? - Он с надеждой смотрел на молодую женщину, искренне переживая за ее судьбу.
- Увы, - чуть не расплакавшись, тихо ответила та, - я ведь никому не сказала, куда еду. И даже приглашение от фирмы этого "режиссера" захватила с собой, как в нем было указано. Уж теперь-то я в точности знаю, зачем они потребовали так сделать - просто чтобы не оставить никаких следов! Девушка, все-таки не сдержавшись, тихо расплакалась от обиды.
- Ну-ну... - Филипыч ободряюще положил ей руку на плечо. - Не надо, Оленька, не надо. А родители? Или муж, парень, может быть? - Старик, видимо, очень переживал за попавшую в беду несчастную девушку.
- Я не замужем, - всхлипывая, призналась Оля. - А родители... Я уже полгода, как им не писала. А парень мой... Он тоже не знает, где я. Его не было в городе, когда я уезжала, а я даже записки ему не оставила. Дура... Никто, никто обо мне ничего не знает...
- Это очень плохо, - искренне сочувствуя, покачал головой старик. Но ничего, мужайтесь. И, Оленька, я вас просто умоляю... Терпите. Стисните зубы и терпите. Что бы он с вами не вытворял. Вам просто необходимо этому мерзавцу подчиняться - ведь если он рассвирепеет... Те две девушки тоже не хотели. И тогда он их... - Он вдруг, видимо услышав что-то за дверью, стремительно рванул прочь, стараясь ступать как можно бесшумнее. - Ждите моего сигнала... - уже от самой двери раздался его громкий шепот.
Задание патрона было выполнено и старый рецидивист со спокойной душой пошел на кухню заваривать чифирь...
Проведя бессонную ночь, наутро измученная Ольга с нетерпением дожидалась появления Филипыча - отныне он был ее единственным союзником и она надеялась получить от него какие-нибудь благоприятные известия. Когда раздался осторожный, как всегда, стук в дверь, она едва не подпрыгнула теперь уже от радости - и с надеждой уставилась на вошедшего с подносом старика, словно тот являлся неким мессией, присланным свыше для ее чудесного спасения. А тот, аккуратно поставив поднос на стол, принялся невозмутимо освобождать его от еды, не обращая никакого внимания на пришедшую в замешательство женщину. И только когда он разгрузил поднос уже до половины, она с облегчением заметила записку, которую старик незаметно выложил на стол. Стараясь на всякий случай также быть предельно осторожной, она взяла в руки листочек белой бумаги, на котором корявым старческим почерком было нацарапано: "Будьте осторожны, комнату могут прослушивать или даже просматривать. Не заговаривайте со мной ни в коем случае, пока я не заговорю с вами сам. Ешьте, вам нельзя терять силы. Помните, что через неделю они вам понадобятся. Старайтесь не привести этого негодяя в бешенство, он очень опасен.