Он принялся одеваться, с удивлением отмечая, что после пережитого у него слегка подрагивают руки.
- Нет, ну какая женщина... - уже намереваясь выйти, напоследок произнес он почему-то шепотом, хотя его никто не мог услышать - в ванной продолжала литься вода, сквозь шум которой, кажется, пробивался женский плач, если только его не подводил слух. - Она поистине великолепна, на такое я даже и не рассчитывал... Говорю же, настоящая королева...
***
Сергей, стоя в тамбуре мчащегося в направлении Приреченска поезда, курил вторую сигарету подряд. Интересно, как его встретит бабка? Да собственно, жива ли она вообще? Он укорял себя, что за столько лет не удосужился к ней не то что приехать, но даже написать. Что, не было времени? Заработать хотел, мудак, шлялся, этакий супермен, солдат удачи, пока не прибился к сестре... Зарабатывал, видите ли! В основном одни неприятности - вот что он везде зарабатывал, больше ничего... Он не жалел, что дав волю расшатанным нервам, от души врезал двоим ублюдкам - борову и сутенеру, которого, возможно, откачивают сейчас где-нибудь в реанимации.
Эти ребята явно того заслужили. Единственное, что во всей истории его немного смущало - это сестра. Не добрались бы до нее всякие поганые крыши или кто там еще. Ничего, пусть только попробуют к ней сунуться! Стоит ей написать о чем либо подобном, он тотчас вернется и тогда одними только реанимациями эти уроды уже не обойдутся - он объявит им войну по полной программе... Пока его самого не отправят на кладбище, он будет крушить этих уродов до конца - или он, или они.
Слишком уж много разной шушеры повылазило в последнее время подобно тараканам из щелей. И где только раньше находились все эти бритоголовые тупицы, у которых шея непременно оказывается толще самой головы, как будто именно по этому критерию их и отбирает чья-то рука, не лишенная чувства своеобразного юмора? А может, так и есть на самом деле - как только шея стала толще ляжки взрослого мужчины - все, пожалте сюда, получите кожаночку, вот вам костюмчик спортивный, не побрезгуйте также и собачьей цепью на эту же вашу толстенную и немытую шею, примите еще там всякое, и вперед, громите и без того донельзя запуганных обывателей!
- Да и хрен с ними со всеми... - пробурчал Сергей вслух и попытался перевести мысли на что-нибудь приятное. Сразу же вспомнилась Вика разбитная во хмелю на работе, и такая ласковая, нежная, доверчивая наедине с ним, с Сергеем. Как только все это в ней уживается? И какова в действительности ее натура? Сергей полагал, что все же та, вторая, которая ласковая. И не дай бог, если альбинос вздумает попробовать на ней отыграться! Приеду - убью, как за сестру, - решил Сергей и только тогда сообразил с некоторым запозданием, как это иногда бывает - ведь если он приравнял ее к сестре, значит... С неожиданно нахлынувшей нежностью Сергей припомнил, как она ему обещала каждый день ходить на почтамт, ждать получения письма, написанного до востребования, и тут же поклялся сам себе: немедленно, как только доедет до бабки, тотчас ей написать...
- Слышь, второй раз уже спрашиваю... Мужик, огоньку не найдется? Услышав чей-то неприятный тягучий голос, Сергей не сразу сообразил, что обращаются именно к нему - до того увлекся своими мыслями. Окончательно очнувшись, он узрел прямо перед собой преомерзительнейшую рожу явно уголовного происхождения, которая действовала ему на нервы и раньше, еще на вокзале.
Когда он стоял в очереди за билетами, этот наглый крепыш с исколотыми кистями рук все вертелся рядом, то занимая за ним место в очереди, то отбегая к своему дружку - поганцу той же породы, только повыше ростом и с золотыми фиксами.
Кажется, сученыш просто хотел подпасти, сколько у меня денег, запоздало догадался Сергей. Ну да, ведь он как раз доставал свой бумажник, и тот вполне мог заметить пачечку долларов, оставшихся у него после того, как он поделился с сестрой. Баксов восемьсот, кажется, осталось, - подумал Сергей - он пытался скопить на автомашину. А потом этот же ублюдок заглядывал к нему в купе, предлагая перекинуться в картишки "по маленькой", а сзади маячил его дружок. И, кажется, с ними есть еще третий, он тоже крутился где-то рядом - такой весьма угрожающего вида здоровяк, похожий на киноактера, как его там... Дольфа Лундгрена, точно. И купе их, кажется, где-то в этом же вагоне, в другом от Сергея конце...
Огоньку он, видите ли просит, урод, - мгновенно наливаясь злостью подумал Сергей, - а у самого зажигалка - ведь он собственными глазами видел, как тот недавно прикурил и сунул ее в карман. Деньги пасет козел, точно! Неужели прямо здесь хочет отобрать? Ничего, пусть рискнет!.. И только сейчас, с запозданием вспомнив о собственной сигарете, которая уже начинала жечь пальцы, замечтавшийся и забывший затягиваться Сергей бросил ее в маленький мусорник, висевший на стене.
- Нету у меня огоньку! - ответил он и попытался выйти из тамбура. Попытался - потому что загораживая выход, не давая ему пройти, перед ним встал крепыш.
- Нету, говоришь? - притворно удивился он, ловко сплевывая в щель между зубами. - А чего сигарету тогда выбросил?
Мог и от нее дать прикурить. Что, не уважаешь?
- Это мое дело, - ответил Сергей, закипая, - хочу - даю, хочу - нет. Тебе вот, к примеру, не желаю. Дай пройти!
- Он попытался отодвинуть крепыша в сторону.
- Твое дело, говоришь? Не желаешь? - зло ощерился тот.
Он сунул руку в карман, но пока ее не вытаскивал. - А хочешь, я тебя научу, что нас нужно уважать?
- Кого уважать-то? Кого это - вас? Вас - это значит, козлов, что ли, долбаных? - Сергей нарочито громко рассмеялся и предпринял вторую попытку сдвинуть с дороги мешающего ему крепыша. Если в первые мгновенья он еще не желал ввязываться в конфликт - после грез о Вике у него было слишком хорошее настроение, чтобы портить его какими-то разборками, то сейчас оно было уже изрядно подпорчено этим дешевым шустрилой. - Не петушись, ты, козлячья твоя морда! А то ишь, как тебя распирает - сейчас треснет по всем швам харя твоя мудацкая... - Он опять захохотал, и опять сделал это нарочито громко, одновременно внимательно наблюдая за реакцией крепыша - он уже твердо решил указать наглецу его истинное место.
Организм вновь настойчиво требовал разрядки.
- Ах ты ж сука! - совсем взбеленился тот. - Как ты меня назвал? Козлом? Петухом? Да у нас за эти слова знаешь что полагается? Ты за них отвечаешь?
- Отвечаю, отвечаю, козлина ты долбаная! - еще сильнее распаляя противника, выводя его из равновесия, подтвердил Сергей.
- Ну все, падла, конец тебе! - Рука, как он и предполагал, именно с ножом, все же вынырнула из кармана и мгновенно перехваченная Сергеем, так и не успев ничего совершить, резко вывернутая вбок, заставила своего хозяина упереться головой в дверь перехода между двумя вагонами.
- Объясняю, - спокойно, даже не запыхавшись, начал Сергей. - Насчет козлов. - Объяснить про "козлов" он однако не успел, так как дверь в тамбур неожиданно распахнулась и в проеме появился дружок крепыша, тот что повыше.
- Лапоть! - позвал тот. - Лапоть, ты чего тут застрял... - Он не договорил, увидев живописную картину - бодавшего дверь, скрючившегося явно не по своей воле дружка, и спокойно удерживающего его Сергея, словно они играли в какую-то веселую детскую игру, типа "Допрос в гестапо", где роль Мюллера, увы, досталась отнюдь не фиксатому.
Стоял ли второй уродец за дверью специально, страхуя подельника, или пришел искать его случайно, Сергей не знал, да и знать не хотел. Тем более, сейчас ему об этом просто некогда было думать. Мгновенно развернув крепыша головой ко второму, он словно торпеду, не давая разогнуться, толкнул его в ноги длинному.
- На, получай своего Лаптя! Обуйся! - И не давая ни секунды передышки, пока тот инстинктивно прикрывал руками пах, куда была устремлена голова таранящего его крепыша, сильно ударил кулаком по челюсти, отчего длинный улетел из дверей тамбура обратно - в пространство перед туалетом. Затем Сергей ударил уже вскакивающего на ноги Лаптя в солнечное сплетение, и пока тот, согнувшись, скользил на пол, протирая спиной стенку тамбура, выскочил за высоким, который напрочь отключившись, валялся перед сортиром. Схватив за шиворот, он поволок его в тамбур, к дружку, не забыв бросить внимательный взгляд вдоль коридора вагона - к счастью, там никого в тот момент не оказалось и короткая драка осталась незамеченной. Бросив длинного, словно какую-то ветошь, на пол, Сергей вновь схватил уже чуток отдышавшегося и начинавшего приходить в себя Лаптя. Опять резко заломав ему руку, точь-в-точь как это было только что, он вновь упер его физиономией в знакомую тому дверь переходника, словно намереваясь продолжить их "игру", на мгновенье прерванную посторонним.