- Так вот, мы вроде как не договорили насчет "козлов" и "петухов", как ни в чем не бывало обратился Сергей к крепышу. - Ты готов? Продолжим?
- Завязывай... Я все понял, - сдавленно, морщась от боли, просипел тот, делая безуспешные попытки высвободиться.
- Да нет, ни хрена ты еще не понял, - спокойно возразил Сергей и ударил его головой о дверь - чувствительно, но так, чтобы тот не потерял сознания. - Так вот, продолжим нашу светскую беседу... Я назвал тебя козлом. Допустим. И петухом тоже. Ну и что дальше? - спросил он у застонавшего при ударе о дверь Лаптя. - Отвечай! - Он опять ударил его головой, но уже слабее. - Ну!
- Ну, это плохие слова, - сдавленно, со слегка жалобной уже интонацией, начал Лапоть. - У нас за это...
- Стоп! - Сергей еще раз чуть боднул головой докладчика дверь переходника. - Уточним! Где это - у вас?
- Ну, у нас в зоне, - окончательно утратив силу духа, уже совсем откровенно заканючил тот.
- Ага! - Если бы у Сергея в тот момент были свободны руки, он непременно поднял бы назидательно указательный палец кверху. - Ага, у вас в зоне, значит... А мы сейчас с тобой, по-твоему, где? В зоне? Отвечать! - И Лапоть уже в который раз опробовал головой дверь на прочность.
- Нет... - промямлил он. - Не в зоне.
- А где же? - с веселым интересом учителя, слушающего ученика, несущего явную галиматью, поинтересовался Сергей.
- В поезде? - неуверенно предположил Лапоть.
- Ответ неверный! - засмеялся "учитель". - Точнее, верный лишь частично. - Он еще разок стукнул не правильно ответившего "ученика". Думать! Где мы, если не в зоне?
- На свободе? - сделал вторую попытку угадать тот.
- Правильно! - на сей раз одобрил его ответ Сергей и поощрил тем, что не стал сейчас портить имущество, принадлежащее железной дороге, и без того еле сводящей концы с концами. - Правильно, на свободе. Так какого же хера ты, чмо болотное, - он все же не удержался, боднул, - свой поганый язык, придуманный где-то там, среди таких же вот ублюдков и поэтому такой же ублюдочный, как и вы сами, пытаешься насильно привить здесь, среди нормальных людей? А? - Лапоть молчал - видимо ему просто нечего было ответить.
- Молчишь? - склоняясь к нему, поинтересовался Сергей.
- Нечего сказать, да? - И не получив вразумительного ответа, продолжил:
- Тогда я тебе скажу, а ты внимательно слушай и запоминай - потом и дружку своему передашь, когда он очухается, а то я ведь больше повторять не намерен...
И принялся объяснять Лаптю смысл жизни. А преподавая благодарному слушателю свою теорию, он изредка постукивал того головой в такт отдельным ключевым словам своей речи, как бы для закрепления и лучшего усвоения втолковываемого материала. Напарник крепыша валялся в углу по прежнему без движения и Сергей ни на секунду не усомнился, что всяческого рода хитрость или притворство со стороны того отсутствуют - он прекрасно знал, куда и с какой силой необходимо бить, а также, какое самочувствие после таких ударов обычно бывает.
- Так вот... Живут там такие вот поганцы вроде тебя самого. Ну, я не считаю тех, кто попал туда случайно или старается жить там не по вашим ублюдочным законам. Имеется в виду, по законам той погани, которая именует себя блатными и к которой принадлежишь и ты, судя по твоим весьма выразительным наколкам... И вот, проведя там хрен знает сколько времени и уже окончательно выживая из ума от безделья - ведь вам по опять-таки своим же ублюдочным законам работать вроде как не положено, - вся эта мразь, включая тебя, начинает придумывать всяческого рода дерьмо - прописки, вопросики всякие подковыристые, в общем, всякую дебильную срань. И еще словечки жаргонные... Ну ладно, казалось бы, придумываешь, ну и придумывай себе на здоровье, да пользуйся этим дерьмом среди таких же идиотов, каким являешься и ты сам...
Сергей очередной раз пристукнул головой подопечного о дверь и поменял уставшую руку.
- Так нет же, вам, дерьму собачьему, то есть, этого уже становится мало. Вы и среди нормальных людей, на свободе, пытаетесь привить придуманный вами, недоумками, дебильный язык. Чтобы все заговорили не на обычном, русском, а на вашем, собачьем. Придумали, что козел - это значит, к примеру, стукач или там пидор... И все! Не вздумай теперь так говорить, а не то, понимаешь, ответишь! А ведь козел по русски - это животное такое есть, понимаешь, да? Козел, и ничего более того. А вот ослом, к примеру, по-вашему, можно называть, да? Значит, ослом вы, дерьмо собачье, великодушно нам позволяете... Ну что ж, спасибо превеликое! Или жирафом, верблюдом, бегемотом - тоже пожалуйста. А вот слоном - опять нет.
И козлом особенно - ни-ни. А я, простой человек, в этом вашем поганом дерьме должен разбираться, так что ли? Учить всю эту вашу погань, словно эсперанто какое... Так это значит, что соберу я друзей и придумаем мы с ними свой, специальный язык. Вот так нам вдруг захотелось... И будет на этом нашем языке слово "здравствуйте" означать к примеру, ну... Ну, словно ты имел в виду "я твою маму имел". И будем мы ревностно следить за употреблением этого своего языка и исполнением своих законов, которые тоже придумаем - мозгов то у нас не меньше, чем у вас, надо полагать. Много ли их требуется для создания подобной погани... А вот наказание будет таким же, как у вашей звиздобратии за "козла". Понял? - И не дождавшись ответа, Сергей потребовал:
- А ну, поздоровайся со мной! Быстро! Скажи, здравствуйте! Ну!
- Здравствуйте... - послушно произнес совсем обалдевший от переизбытка услышанной информации крепыш.
- Ах ты ж сука! - притворно разъяряясь, заорал Сергей.
- Это что ты мне сейчас такое сказал?! Ты за свои слова отвечаешь?!
- А что я такого сказал? - заныл Лапоть.
- Да ты сказал, что имел мою мать! - продолжал бушевать Сергей.
- Но я же не знал... - ныл тот.
- А мне насрать! - заорал "учитель" прямо в ухо испуганно съежившемуся Лаптю. - Изволь учить придуманный мною язык и отвечать за свой базар, как у вас говорят! Ведь ты требуешь от меня знания своего, дебильного! Сейчас ты мне ответишь! За все ответишь! Нет, ну надо же, ляпнуть мне такое!.. Сергей, немного выйдя из роли, стал потихоньку входить уже в настоящий раж. - Ишь ты, про мою мать такое ляпнуть! - И принялся методично стучать головой бедолаги Лаптя о дверь вагона. - Я вот тебе сейчас покажу!.. Ну, держись!..
Дверь тамбура снова отворилась.
- Что тут происходит? Что за шум? - с недоумением спросил вошедший "Дольф Лундгрен", удивленно разглядывая открывшуюся перед ним картину прикидывающегося ветошью длинного, и Сергея с Лаптем, азартно играющих в "Школу и учителя".
Сергей, вспомнив свое предположение, что этот здоровый мужик является третьим сообщником двоих уркаганов, мгновенно бросил полностью отрубившегося от последней его вспышки ярости Лаптя на пол и, развернувшись к "Лундгрену", ударил того прямым левой, метясь по челюсти. Точнее, он только попытался это сделать, так как противник, полностью опровергая сомнительный тезис о том, что массивные люди и двигаются неуклюже, как-то неуловимо быстро сместился в сторону, перехватил кулак Сергея, просвистевший мимо цели, одной рукой, а второй так же неуловимо быстро ткнул его куда-то в поддых - да так, что у того перед глазами сразу поплыли красивые красные круги, и теперь, наблюдая эту картину, схожую с закатом солнца, отчаянно пытаясь ухватить широко открывшимся ртом почему-то ускользающий от его губ воздух, он опустился вниз, заняв свободное место рядом со своими незадачливыми противниками.
Вот и пришел мне звиздец, - как-то отвлеченно подумалось Сергею, словно все это происходило вовсе и не с ним. - Это их третий кореш, и сейчас уже он станет обучать меня, а не наоборот, а потом и те к нему присоединятся... Война, в общем, идет с переменным успехом, как это обычно и бывает в жизни... Но где же насобачился так здорово драться?