Утром, проснувшись неожиданно рано, хотя поспать им вышло совсем немного, поднявшись, они первым делом посмотрели друг другу в глаза и с облегчением убедились, что никто из них не раскаивается во вчерашнем разговоре, переживая, что рассказали по пьянке слишком много личного, интимного.
Что вот так глупо разоткровенничались перед чужим человеком, а теперь стыдно, что открыли ему душу и вообще, вдруг тот еще и посмеется. Каждый с облегчением прочитал во взгляде другого, что это не так, и не сговариваясь, они пожали друг другу руки - каким-то чудесным образом в некоторых ситуациях им уже не требовалось для взаимопонимания лишних слов... Эта их утренняя проверка была чем-то сродни той, что бывает после первой ночи, проведенной с женщиной, иногда совсем незнакомой. Если наутро оба отводят взгляд, боясь посмотреть партнеру в глаза - значит их близость была ошибкой, случившейся от чрезмерного количества выпитого спиртного - такое даже элементарным физическим влечением не назовешь. Никогда не должно быть такого, чтобы наутро стыдиться смотреть в глаза проведшей с тобой ночь и разделившей постель женщине, иначе все произошедшее - просто грязь.
Также не сговариваясь, оба решили не опохмеляться - в двенадцать дня поезд прибывал в Приреченск и им хотелось остаться трезвыми; особенно Чижу, которому предстояла встреча с Олей, а он отлично знал, что она не потерпит от него даже слабого запаха алкоголя, и если учует таковой, то немедленно пошлет его к черту.
- Слушай, а на чем ты до бабки своей поедешь? - спросил он Сергея, вернувшегося после умывания и вытирающегося полотенцем - сам он сходил первым.
- А из Приреченска туда автобус идет. Прямиком до Макеевки - деревни, где она живет, - объяснил тот. - Я вот тебе сейчас расскажу, как там меня найти. - И подробно описал, как добраться до места, где он будет жить.
Чиж тоже дал свой адрес Сергею, строго наказав, чтобы тот, как только порадует давно не видевшую внука бабку и чуток у нее поживет, сразу же приезжал к нему в гости.
- Хорошо, - согласился Сергей и вдруг загорелся:
- Слушай, а давай-ка наоборот: бери свою Ольгу и приезжай с ней ко мне, в Макеевку. Я вас с бабкой познакомлю, знаешь, какие мировые блины она мастерит? Закачаешься! Места у нее всем хватит, - с воодушевлением развивал он свою идею, - воздух, рыбалка, сеновал - лето-то жаркое... Ты спал когда-нибудь на сеновале? Вот увидишь как классно, и Оле твоей понравится, я уверен.
- А что... - Все это пришлось Чижу по душе. Неплохо придумано! Уговорит Олю взять отпуск, сам тоже возьмет - и приедут. Ему уже казалось, что его девушка непременно должна согласиться - она неоднократно жаловалась, что у них в Приреченске негде толком позагорать, что она очень любила, а о купании вообще можно было только мечтать... - А купаться там есть где? - спросил он, уже утвердясь в своем решении.
- Ого! - обрадовался Сергей. - Да сколько хочешь! И река, и озеро! По рукам?
- По рукам, - согласился Чиж.
Их разговор прервал стук в дверь, и в образовавшуюся щель пролезла наглая рожа вчерашнего крепыша.
- В картишки не жела... - Он не успел договорить, как уже в который раз, поразив своей мгновенной реакцией Сергея, Чиж молниеносно схватил гостя за джинсовую рубашку и через мгновение ошарашенный, не успевший ничего сообразить Лапоть уже лежал в проходе между полками, удерживаемый прочным захватом.
- Слушай ты, маленький уродец... - начал Чиж, обращаясь к только сейчас начавшему понимать, что является здесь незваным гостем Лаптю, зажимающему в руке карточную колоду. Он уже сел на полку и, не давая крепышу возможности приподняться, придавил ему горло своим ботинком. Сидящий рядом Сергей поддержал его в этом начинании, поставив свой тому на живот - этим они четко обозначили законное место сунувшегося к ним по ошибке поганца. Весь лоб крепыша был в багровых кровоподтеках последствиях посещения "школы", в которой на его беду в тот день учительствовал Сергей. - Значит, как я вижу, вчерашний маленький урок, любезно преподанный моим другом, не пошел тебе впрок?
- Не надо, мастер, не надо, я все понял, сейчас ухожу... - Для убедительности Лапоть даже сделал попытку привстать, но два ботинка прочно фиксировали распластавшегося на полу парня в столь унизительном для него положении.
- Уйдешь, конечно уйдешь. Если только тебя отпустят, - усмехнулся Чиж. - Уж больно ты нам надоел, босота. Может, просто выкинем его в окно? На ходу, а? - спросил он Сергея и тот, не тратя времени на пустые разговоры, с готовностью бросился открывать плотно засевшую в пазах деревянную раму.
- Не надо, пацаны, - взмолился Лапоть, - не надо, я все понял. Вы и вчера мне все хорошо объяснили. - Он указал на свой лоб.
- Кстати, - поинтересовался Чиж, - а кореш твой где?
Тот, долговязый?
- Лежит Витек, не встает, - объяснил Лапоть. - Крепко ты его вчера приложил. - Он уважительно взглянул на Сергея.
- Голова у него кружится. И еще тошнит.
- Слушай ты, комедиант! - неожиданно взъярился тот. - А ну-ка вали отсюда, пока я тебе твою тупую башку не разбил окончательно! Вали, говорю! - И попросил:
- Сашка, отпусти этого поганца, а то я за себя не ручаюсь... Сейчас ведь действительно выброшу в окно к такой-то матери, потом не расхлебаешь... - И когда удивленный такой его вспышкой ярости Чиж отпустил мигом шмыгнувшего из купе Лаптя, объяснил недоумевающему другу:
- Нет, ну ты только подумай, какая все же они мразь! Его дружок корешок по-ихнему, по поганому, на языке их собачьем, - лежит с явным сотрясением мозга.
Ведь симптомы налицо - тошнота, головокружение... А этот подонок, вместо того чтобы хоть как-то попытаться ему помочь - Витьку этому самому... Ну, врача тут может и не имеется, хрен этих железнодорожников знает, но у начальника поезда ведь наверняка есть аптечка - можно лекарства попросить, посоветоваться. А этот... - Он даже не смог подобрать слова. Все со своими картишками шныряет, до лампочки ему, что дружок и вовсе окочуриться может. Ну и кто они все, по-твоему, после такого?
- Да, - вынужден был согласиться с его доводами Чиж, - дерьмо - оно и есть дерьмо, правильно ты подметил. Мне ведь как-то мало приходилось с их братом общаться, не задумывался.
- Зато я их на своей последней работе насмотрелся досыта, - усмехнулся Сергей. - Мразь, ненавижу. Ничего, зато поучил я некоторых уму-разуму тоже немало, довелось...
Уже прощаясь, стоя на вокзале и с сожалением пожимая друг другу руки, они обменивались последними фразами:
- Так ты давай, Сашка, не тяни. Уж больно мне твою расчудесную Олю посмотреть захотелось - так ты ее красочно расписал... Да и я к тому времени, надеюсь, уже смогу тебе свою Вику показать. Приезжайте! Жду!
- Обязательно! - подтвердил Чиж. - Сейчас прямо к ней и помчусь. Все, пока!.. - И он почти бегом отправился на автобусную остановку, до того соскучился по Ольге...
Даже не заходя домой, он первым делом позвонил в ее дверь и стоял, пытаясь пригладить непослушный ежик волос, улыбаясь и представляя, как будет душить ее сейчас в своих объятиях, а она, также смеясь, будет не по-настоящему отбиваться и сердито требовать, чтобы он немедленно ее отпустил, но он, все равно, будет сжимать ее еще сильнее... В чем дело? После третьего продолжительного звонка ему стало понятно, что Ольги нет дома, иначе она давно бы открыла. Улыбка на его лице медленно угасла. По прежнему не заходя домой, с сумкой на плече он отправился обратно к остановке и полчаса спустя уже стоял перед Федором Ивановичем - Ольгиным начальником, которого видел как-то раз, когда встречал ее после работы.
- Нет, молодой человек, - тоже вспомнив Сашу, проговорил Федор Иванович, протирая очки и щуря на него близорукие глаза, - сегодня ведь суббота, а технологи у нас по субботам не работают. И вообще... Она взяла отпуск за свой счет.
- Когда? - испуганно вырвалось у Александра. Такого он предвидеть не мог. - И зачем? Разве она собиралась куда-то уезжать?
- Ну, вот именно этого я вам сказать и не могу, - усмехнулся начальник, опять одев очки и с интересом наблюдая, как волнуется Чиж. Просто потому, что не знаю! - добавил он, предупреждая непременно последовавшие бы со стороны гостя просьбы немедленно открыть ему местопребывание Ольги. - Она мне не доложила. Да уверяю вас, молодой человек, ей-богу, не знаю! - Он перестал усмехаться, заметив как побледнел Александр. - Да что случилось-то?.. - крикнул он уже в пустоту, а где-то вдалеке гулко хлопнула входная дверь. - Эх, молодежь, молодежь, - тихо проговорил он почти про себя. - Мне бы быть на твоем месте... - И нервно закурил - работать ему неожиданно расхотелось напрочь...