Обступившие их парни с интересом следили за развернувшимся светским диалогом, стараясь не пропустить ни малейшей детали. Опомнившись, девушка не стала больше кричать, боясь получить вторую пощечину - у нее и от первой еще сильно звенело в ушах, и только неуверенно произнесла:
- Я Таня. Таня... Мышастая. - Свою фамилию она упомянула в уверенности, что это произведет на парней должное впечатление - кто же в городе не знал ее отца. Но у незнакомых парней это вызвало совсем иную, неожиданную реакцию:
- Надо же! Мышастая! - Голова оглушительно заржал и остальные моментально к нему присоединились. - Ну и умора...
Мышастая... - еле выговаривал он, захлебываясь от веселого смеха. - Ты долго думала, красавица, прежде чем такое ляпнуть? А может, это просто ваша кликуха, леди? Тогда позвольте и мне... Я Голова, а вон еще Мелкий, Умник...
- Постой, постой, Голова, - вмешался последний. - А не тот ли это Мышастый, который...
- Тот самый! - гордо заявила девушка, вновь обретя уверенность в себе и горделиво задрав маленький носик. - Так что немедленно развяжите меня, иначе мой отец вас просто...
- Ша! - раздражено рявкнул на нее Голова. - Молчать, говорю, сука! Он заметил, что она опять раскрыла рот. - Или я сейчас найду, чем тебе его заткнуть! - И обращаясь к Умнику, спросил:
- Что еще за хер такой с бугра?
- Ну, вспомни. Два наших городских деятеля. Один - Бодров, то есть Лысый. Другой - Мышастый, - пояснил тот. - В общем, местные бандюки.
- Ах, э-э-эти... - презрительно протянул Голованов. - Ну, эти мне не указ! Эти мне... Молчать же, сказал! - Голова Тани, хотевшей что-то вставить, мотнулась от второй сильной пощечины, вызвавшей в дополнение к звону в голове теперь уже искры в глазах, а Голованов спокойно докончил:
- Эти мне по херу. Я сам себе пахан! - И, задумчиво поглядев на девичьи ноги, скомандовал:
- А ну-ка, тащите ее в наш блиндаж!
Здесь, - он потянул носом, - обстановочка немножко не та. А там, у себя, мы с ней и разберемся. - И добавил, зловеще посмотрев Тане в глаза:
- Если вякнешь хоть слово, я тебе еще не так закачу. Понятно? - И удостоверившись, что та поняла, кивнула в подтверждение головой, сказал, уже обращаясь к мигом вцепившимся в девушку Соколу с Мелким:
- Чуть заметите, что эта коза хочет раскрыть рот, сейчас же пересчитайте ей зубы, да так, чтобы ни одного неучтенного не осталось.
Все! Вперед! - Он первым двинулся к выходу.
Таня, ничуть не сомневаясь, что если она надумает крикнуть, угроза насчет зубов немедленно воплотится в реальность, стиснула их как можно плотнее и принялась оглядываться по сторонам в надежде, что сейчас как в сказке появится какой-нибудь добрый принц и непременно спасет ее от этих наглых и, несомненно, очень опасных парней.
"Где же папочка? Когда он, наконец, приедет? И где этот мудак Толик? Он же должен находиться поблизости... Струсил, сволочь, не решается ее освободить, супермен хренов. А эти ублюдки такие страшные... У одного, что ее тащит, такой безобразный шрам на щеке. А этот, который, по всей видимости, их главарь... Он же напрочь отморожен - это видно с первого взгляда. И у остальных физиономии не подарочек, да и пахнет от них не иначе, как пороховой гарью... Только сейчас она сообразила, что замеченный ею мешок, что лежит в сумке их главного - не что иное, как банковская упаковка. Так они ограбили банк! - пронеслось в ее голове. - И при этом в кого-то стреляли! И несут они меня затем, чтобы... Ведь судя по их загоревшимся глазам, совершенно очевидно, для каких целей она им понадобилась! Тане стало страшно... О боже, - взмолилась девушка, - сделай так, чтобы меня немедленно спасли, чтобы не дошло до того самого... И тогда я буду хорошей, очень хорошей. На всю оставшуюся жизнь стану очень хорошей, правда! Стану доброй, честной, и никогда больше не буду..."
- Сюда эту шкуру бросайте, - распорядился Голова, указав на такие же нары, как в блиндаже, где Таня только что лежала и откуда ее утащили парни. Да и сам блиндаж выглядел почти так же, только здесь не был сломан стол и вообще было почище. И внесли ее почему-то через какой-то лаз. Таня вспомнила, что они с Толиком пытались сюда войти, но дверь оказалась заколоченной. А найдет ли ее здесь отец? Таня, не выдержав, всхлипнула, но тут же, заметив белую тряпку в руке одного из этих придурков, опять воспрянула духом. Значит, отец, не заметив опознавательного сигнала, обыщет все кругом. Но только скорей бы все это произошло, скорей...
- Эй, братва, а девка-то наша вроде как плачет? - наигранно удивленным голосом спросил Голова, когда, свалив оружие на стол в кучу, все вновь сгрудились возле своей неожиданной и приятной на вид добычи. - А что обычно делают, чтобы девки не плакали, а совсем наоборот, чтоб им было очень хорошо? - хитровато прищурившись, задал он вопрос на засыпку.
- Засаживают им, наверное? - с надеждой предположил Сокол, заранее предвкушая удовольствие. Эти чертовы Зинка с Нинкой надоели ему до тошноты - хоть бы мылись, дуры корявые, иногда.
- А то! - подтвердил пахан. - Засадить, да как можно глубже - самый верный способ сделать этим шкурам приятно! И вообще, я думаю, неспроста она здесь оказалась. Она - наш приз. Как бы премия за хорошо проделанную работу, - пояснил он свое видение ситуации одобрительно загалдевшим подельникам. - Бонус, понятно?
- Ребята! Постойте!.. Я вам сейчас все объясню! Вы делаете большую ошибку! Я... - получив третью пощечину и сглотнув кровь с губы, разбившейся изнутри о собственные зубы, девушка зареклась открывать рот, пока ей этого не разрешит сделать отвратительного вида недоумок, пускавший в ход свои тяжеленные кулаки с невероятной легкостью и, кажется, немалым удовольствием.
- Погоди, что она там хотела вякнуть? - заинтересовался Дрын. - Что-то там про какую-то ошибку?
- Дама объявила, что она согласная, - прокомментировал слова Тани Голова. - Что сначала - позабавимся с ней, или поделим деньги?
- Позабавимся, конечно! Деньги никуда не убегут! - раздались дружные вопли, только Умник молчал и с тоской думал, что дело затягивается, и ему это очень и очень не нравилось.
Взять бы свое, да отвалить, только кто ж его сейчас станет слушать? С трудом сдерживая злость, он наблюдал, как его дебильные дружки готовятся употребить невесть откуда взявшуюся девчонку - ну как ее, дуру, вообще сюда занесло? Да и выслушать ее тоже не помешало бы - скорее всего, девка наверняка не врет, что является дочерью того пахана, ведь такими вещами не шутят... Черт! Умник в ярости сплюнул...
- Ну, кто будет первым? - Голованов обвел всех деланно вопросительным взглядом, не сомневаясь в своем неотъемлемом праве первой брачной ночи. Спросил, заранее зная ответ.
- Я! - в наступившей томительной тишине неожиданно для всех вдруг тонко пискнул Мелкий и все оглушительно заржали.
- Я ее нашел! Она моя! - чуть не плача от бессильной злости, продолжал настаивать он.
- Если тебе так уж приспичило с кем-нибудь потереться, сейчас я шепну Дрыну, он и почешет тебе задницу, - беззлобно отбрил его пахан, вызвав новый взрыв хохота. - Ишь, что придумал! На пахана тянешь? - Теперь он грозно топнул на Мелкого ногой, и тот, испуганно отпрянув, спрятался за спины подельников. Голова снисходительно усмехнулся - ну и учудил же этот Мелкий!.. Он давно оценил ухоженность невесть откуда взявшейся потаскушки ее макияж, лак на когтях рук и ног, и вообще, разве можно было сравнивать эту шикарную проститутку с двумя грязнулями Зинкой и Нинкой, которым маникюр заменяли траурные полоски под обгрызенными ногтями, почти в точности как у него самого? Тьфу!..
- Кисуля, ты ведь меня очень сильно хочешь, правда? - приблизившись к испуганно съежившейся Тане, проворковал Голова. - Или несильно - так себе? И ты ведь больше не будешь кричать и брыкаться, договорились? Я же вижу по твоим глазам, что тебе очень хочется. Или тебе надо вначале все втолковать? - неожиданно рыкнул он. - Ну! Как?
- Не надо мне ничего втолковывать... - глотая слезы, ответила Таня. Она смирилась с неизбежным, уже зная, что в случае проявления ею строптивости незамедлительно последуют новые побои. - Я не буду сопротивляться.