- Куда, сучка, намылилась? - раздался возле самого ее уха насмешливый голос Шишки. Он старался говорить как можно тише, чтобы его законной добычей не заинтересовался кто-нибудь еще, если кто-либо также отслеживал скрытные Танины маневры. - Далеко собралась, красавица? - Огромной узловатой пятерней он больно ухватил ее за руку и, воровато оглянувшись, поволок свою жертву в лес, а за ним тут же устремился еще один соискатель Таниных прелестей, который, подобно Шишке, ни на секунду не спускал с нее глаз.
- Я первый! - злобно бросил Шишка, с неудовольствием заметив приближающегося конкурента, когда все трое уже почти достигли леса.
- А вот хрена тебе! - нагло ответил тот. Он был не менее массивен в мышцах и авторитетом среди членов шайки пользовался также не меньшим. - На двоих поделим!
Раздраженно плюнув себе под ноги, смирившись с ситуацией, Шишка сорвал свою злость на беспомощной женщине:
- Да иди же ты, шлюха, кому сказал! - Он рванул ее за руку и для большей доходчивости хлестнул ладонью по лицу.
- Товар не попорть, мудак! - не одобрил его действий второй. - Что, потом такой, в синяках, пользоваться прикажешь?
- От мудака слышу! - не остался в долгу шишковатый...
Бодров, сделав три мощных глотка и с неудовольствием констатировав, что полулитровая плоская бутылка опустела, кинул ее прямо в салоне, на пол, и, взяв сотовый телефон, попытался сосредоточиться, унимая шум в голове. "О, Антон!
Послушай слова мои! Я пришел к тебе с миром!.. - хотел было торжественно провозгласить он, как это делали древние, только он позабыл кто именно - может, римляне... но тут же спохватился:
- Что я, с ума сошел? Говорить такую херню!.." Утирая носовым платком бурно проступающий по всему лицу пот, он с раздражением размышлял, на кой хрен ему сдался пиджак, который давно пора было снять.
- Привет, Антон! - начал он в итоге совсем незамысловато.
- Привет, Бодров, - также незамысловато и весьма сухо ответил Мышастый.
- Вот видишь, я все же нашел тебя, как и обещал, - не удержавшись, похвастался Лысый.
- Я, собственно, и не прятался, - заметил Мышастый. - Просто дел много. Я же сказал тебе, завтра поговорим.
- Но я хочу именно сегодня! - упрямо заявил Лысый. - Выходи сюда, мы с тобой мирно побеседуем. Я совсем не собираюсь с тобой цапаться, не разобравшись прежде, в чем дело.
Но кое-что нам с тобой все же придется прояснить.
- А раз так, зачем ты привел с собой свою кодлу? - резонно возразил ему Мышастый. - Иди лучше ты сюда. Здесь, у меня и поговорим.
- Ладно, - согласился Бодров. - А в знак того, что мы не таим зла, давай открыто покажемся друг другу на глаза. - И первым, решив продемонстрировать свое бесстрашие, принялся с кряхтением вылезать из машины. - Вот он я! Я, сам Бодров!
- заорал, наконец насилу высвободив свое тело, Бодров. Он развернулся лицом к особняку и для пущей убедительности сопроводил свои слова ударами кулака в собственную грудь. - Антон, покажись же и ты! Я хочу тебя видеть!
Через несколько томительных мгновений в одном из окон второго этажа появилась фигура Мышастого, тоже держащего в руке сотовый телефон и выискивающего глазами своего собеседника. Едва Бодров хотел вскинуть в приветствии руку, как неожиданно со стороны леса раздались три быстрых выстрела и стекло, за которым стоял Мышастый, со звоном разлетелось вдребезги. Ничего не понимающий Бодров, как-то разом протрезвев и начиная осознавать те ужасные последствия, которые неминуемо должны были произойти после такого чудовищного поступка неизвестно с чьей стороны, вдруг окончательно понял, что ситуация по какой-то неведомой для него причине вышла из-под контроля и теперь все, в том числе и его жизнь, может спасти только чудо.
- Кто! Кто стрелял? - все еще зачем-то прижимая к уху ставший уже ненужным мобильник, истошно заорал Бодров. - Кто стрелял, мать вашу чтоб... - Раздался ужасающий грохот десятков единиц одновременно ударившего стрелкового оружия, ему мгновенно заложило уши, и тут Бодров совершенно ясно осознал, что это конец. Все же решив бороться за свою жизнь до конца, он, предпринимая попытку нырнуть в машину, вжал голову в плечи и мощно оттолкнулся от земли, восстанавливая в памяти навыки своего далекого регбистского прошлого, но тут свет навсегда померк в его глазах - пуля ударила точно в висок. Несколько граммов свинца, явно не прицельных, скорее всего предназначавшихся кому-то другому и пощадившие намеченную жертву, вмиг оборвали деятельность истеричного, зачастую пьяного пахана, предопределив тем самым будущие бандитские переделы, которые после случившегося неминуемо должны были произойти в славном городе Мшанске...
Вообще, для двух собравшихся для разговора бандитских бригад все закончилось очень быстро. Машины с той и другой стороны были неосмотрительно поставлены очень скученно и шквал огня со всех направлений мгновенно произвел ощутимые опустошения в рядах противоборствующих шаек. В первые же секунды погибло или было выведено из строя не менее половины участников столь неожиданно начавшего сражения. Ворон, старый, закаленный в боях ветеран, каким-то звериным чутьем вовремя распознал, к чему идет дело, и буквально за несколько секунд до начала бойни нырнул в свою автомашину, где у него лежал заранее приведенный в боевую готовность "Калашников". Сейчас он, растянувшись в пыли, уже вовсю поливал не успевших спрятаться противников короткими меткими очередями, используя в качестве прикрытия колесо автомобиля. Еще чуть менее десятка его сподвижников, перекатившись в пыли, заняли более-менее удобные для перестрелки позиции и, переборов состояние кратковременного шока, вели огонь уже вполне осмысленно и прицельно.
Рядом с Вороном, за вторым колесом, укрылся мощный парень по кличке Качок. И хотя он вел себя довольно грамотно, даром патронов не растрачивал и даже, кажется, только что сумел подстрелить кого-то из бодровцев, Гринько как-то отстраненно подумал, что тому скоро придет конец. Он даже не мог бы сказать, чем вызвано такое предчувствие, может, тот просто был слишком громадным и представлял собой отличную мишень, но факт оставался фактом, и когда амбал затих, Ворон совсем не удивился. Только, улучив момент, глянул в его сторону. Тот лежал неподвижно в моментально натекшей луже крови, раскинув в стороны свои мощные руки, огромные бицепсы которых уже, увы, своему хозяину ничем помочь не могли.
Гринько тут же с каким-то суеверным страхом запретил себе впредь думать подобным образом о ком-нибудь еще. "Может, это именно я накаркал на него смерть... - выругал себя он, с лихорадочной быстротой меняя рожок. Качок был отличным парнем, на него вполне можно было положиться... Не то что на этого мудака. - Он обратил внимание еще на одного члена своей команды - молодого парня, который своим укрытием избрал дверцу автомашины. Не мудрствуя, тот просто запрыгнул в салон и не глядя производил беспорядочную стрельбу, высунув руку через разбитое дверное стекло. - Да ведь он даже и не целится, урод! - с раздражением отметил Ворон. - Да, точно, он даже и не целится... Да сейчас эту его дверь прошибут к чертовой бабушке, и... - Он дал очередь по неосторожно подставившемуся боевику Бодрова. - Кажется, попал!" - с удовлетворением отметил он, и, обнаружив, что у него остался последний рожок, поставил автомат на выстрелы одиночными...
Шустрый, удачно спрятавшийся под днищем бодровской "Вольво", удачное расположение которой давало ему неплохую возможность для маневра, стрелял из пистолета "ТТ", и едва не плача думал, насколько кратковременной, кажется, оказалась его неожиданно стремительная карьера. Еще некоторое время назад он ликовал, что пахан поставил его на место выбывшего из игры Крота и уже строил радужные планы на будущее, как спустя всего каких-то несколько часов все пошло прахом. "Ну вот что натворил этот мудак, зачем? Пьянь хренова! - То что сам пахан лежит рядом мертвым, ничуть не смягчало его мыслей и уж никак не облегчало собственного положения. - Туда ему, козлу, и дорога, - злорадно подумал Шустрый, и выстрелив, попал в задумавшего переменить место обороны одного из бойцов Мышастого. - Кажется, в ногу! - возликовал он на какой-то миг, но его мысли сейчас же вновь сбились на идиота пахана. - Неужели тот решил устроить засаду на Мышастого? Да вроде нет, иначе он поставил бы меня в известность. Но кто же тогда стрелял? Просто идиотизм какой-то... - Заметив, как чья-то рука периодически мелькает в разбитом стекле черной "бээмвэшки", он сделал несколько выстрелов по дверце, за которой укрылся этот полудурок. - Вроде затих, - удовлетворенно подумал он, меняя обойму. - Или нет? Точно, затих, сволочь..."